Ниже сделана попытка осмысления преферансной пули как универсальной матрицы космоса и глубочайших структур человеческого микрокосма, а также дан в двух словах очерк поэтики и эстетики пули как художественной формы.
Преферансная пуля как универсальная форма возникает в глубокой древности. Древние цивилизации были убеждены в том, что структура космоса расписана, как пуля.
Рис. 1. Древнекитайская пуля, рассчитанная на восемь (!) игроков. Поздняя иллюстрация к «Книге перемен»
Рис. 2. Схематическое пояснение китайской пули с символикой «Книги перемен». Красным подчеркнут указатель на гору. После открытия преферанса в Древнем Китае гору (Тайшань) стали всегда изображать в центре схемы мироздания.
Рис 3. В цивилизации древних инков пуля вышла из плоскости в пространство. Гора передана как пирамида. Обратите внимание на висты на изображении пирамиды в плане (внизу).
Расписывание такой пули требовало массу времени и человеческих ресурсов. (Pictures from World Mysteries)
Рис. 4. В Древнем Тибете искусство расписывания пули достигло невиданных высот, поскольку в те годы
местные жители располагали массой свободного времени. Тибетская пуля (внизу) и ее схема (вверху).
Рис. 5. Пуля достигает простого, ясного и спокойного совершенства в наши дни.
Пуля универсальна. Она изображает структуру мира и каждой его части. Поэтому в пуле как художественной форме заключены огромные возможности.
Художественное произведение в жанре пули практически ничем не ограничено, определяется ее космическим смыслом, и может быть картиной, музыкальной пьесой, стихотворением или рассказом.
Гибкость структуры пули замечательна и ее поэтика универсальна.
Ее центр, называемый «договор» заключает в себе Великий Предел, схождение, стягивание сюжетной и стилистической динамики ее периферии в своем согласительном притяжении.
Вокруг договора расположились, четыре имени, четыре знака, фактически тетраграмматон.
Гора, подводящая к договору, символизирует трудности и труд, в то время как пояс вистов, где каждая сторона связана с остальными тремя, — взаимопроникновение всего и вся в борьбе, но и в единении.
Поэтому-то искусству предстоит освоить эту богатейшую форму, придерживаясь ее духа и структуры и стремясь выразить: