|
|
|
Каждого из нас не раз посещали скорбные мысли о чуждости нас этому миру, а мира — нам. На земле, где мы оказались, все географические открытия уже совершены, все блага находятся в распоряжении кого-то другого, все красивые девушки уже замужем, и даже все стихи уже написаны! Они, эти прежние обитатели здешнего мира, зарисовали всю белизну глобуса. Но к счастью, мы можем предложить себе и вам свежий глобус, на котором мы сами будем повелителями, первооткрывателями, господами — самих себя, по Гегелю. Мы будем творить этот мир, вслепую, как мудрецы, ощупывающие слона, как Колумб, путешествующий к берегам Индии, мы нанесём первые чёрточки на его карту — очертания континентов, аксиомы математики, языки и верования аборигенов, если таковые будут обнаружены, или Робинзонов, которых еще надо придумать. Шаг за шагом мы проникнем в его пределы, описывая каждый шаг в путевых дневниках, неизбежно (?) заканчивающихся смертью автора. А ведь еще есть систематизация биологических видов, правила дорожного движения, этикет и уголовный кодекс. Пока еще ничего не известно про этот дивный новый мир! Так откроем эту маленькую дверь в стене, и увидим…
Мыслим ли язык, в котором некто мог описать или высказать
для собственного использования свои внутренние переживания:
свои чувства, настроения и т. д.? Я так не думаю. Слова
этого языка должны были бы относиться к тому, о чем мог бы
знать только говорящий; к его непосредственным, приватным
чувствам. Другому было бы невозможно понять этот язык.
Виттгенштейн, Философские исследования, 243
Значит, говоря с самом собой, я ничего себе не сообщаю?
Ж. Деррида, Голос и феномен
Короче говоря, все имеет отношение к политике, но любая
политика одновременно является макрополитикой и микрополитикой.
Возьмите агрегаты типов восприятия и чувств: их молярная
организация, их жесткое членение не исключает существования
целого мира бессознательных микро-восприятий, бессознательных
аффектов, тонких членений, которые ухватывают или переживают
иные вещи, распределяются и функционируют по-другому.
Есть микрополитика восприятия, аффекта, разговора и так далее.
Ж. Делез, Ф. Гваттари, Тысяча Плато
metaphor of privacy | privacy of metaphor
V. Vlaskine, disconnections
Нина шипет жуть те: «Ногонем об избе: дудки уважаю и стремнина
мне по нутру. Затягивала, но не вдыхала. Женьшень я простой…»
И. Стариков, От рыбок из тесьма
Но хватит о бэйцаньди. Пора о приятном: фудпровайдинг здесь
топ-директ. То есть просто ни ха табень.
В. Сорокин, Голубое Сало
Микроязык — это в славянских языках такое понятие, очень
мелкий язык, который или сам по себе, или экзотический вариант
одного из известных языков. Часто функционирует в отрыве от
основного литературного языка, которому родственен,
на нём выходит какая-нибудь одна газетёнка.
Из Интернет-форума
Малые дискурсы Лиотара, языковые игры Виттгенштейна, эмиссия животного, женщины, ребенка у Делеза дистиллированы в микроязыках. Микроязыки можно найти в текстах Хармса, Виана и Кэрролла. У Толстого начало «Войны и мира», в известном роде, построено на микроязыках. В них — новый тип войны XIX века, тотальное разрушение тотальных дискурсов.
Мы ждём ваши тексты, написанные на микроязыках, врезающиеся в тело скудной повседневности, как недолгие дождевые ручьи в розовый песчаник, льнущие к нему, чтобы в конце перепадов и извивов навек сплестись и потеряться в слоях и струях океана.
Чтоб в рай моих заморских песен
Открылись торные пути
А. Блок
Согласно распространенной онтологической доктрине, первоосновой всего является Слово. Логос. Язык. Мы же — не более чем орудия языка, обреченные на вечный поиск средств выражения неизъяснимого, познания непознаваемого, перевода с неизвестного.
Любой перевод — это попытка добраться до скрытой сути вещей. Так перевод с одного языка на другой — это попытка нащупать связь между структурами, понятиями и идиоматиками несхожих языков, между мироощущениями разномыслящих людей. Так творчество вообще — это попытка перевода с внесловесного «тайнослышания». Так перевод стрелок часов — это попытка приноровиться к истинному течению времени. Так наша жизнь — это попытка вольной интерпретации первоначального замысла: зачем мы здесь?
Попытка перевода, пусть тщетная, расширяет, обогащает язык и мышление, привнося в них новые содержание и форму, делая возможными новые способы высказывания, открывая новые перспективы. Оден утверждал, что переводы с неизвестного языка следует читать лишь тогда, когда точка зрения автора на мир неповторима, оригинальна до такой степени, что не может потеряться при переводе. И напротив, у некоторых литературных переводов оригинала нет. «Переводами с неизвестного» в сердцах назвала Ахматова прозу Грина, изобилующую непривычными языковыми конструкциями. Борхес писал блестящие эссе о несуществующих книгах. Впрочем, снизим пафос и заглянем в интернет. Не кажутся ли вам некоторые найденные там тексты подстрочными переводами с загадочного?
Мы ждем от вас переводов с неизвестного, повествующих о необычных взглядах на мир, об иных пространствах и временах, законах и беззакониях инакомыслия. А так же — произведений, являющихся переводами с несуществующих оригиналов, и опытов языковых метаморфоз, рожденных в попытках перевода с неизвестного. Примерами последнего могут являться «обратные» переводы известных текстов на один или более языков с последующим возвратом к языку оригинала.
Человечество ступило на кривую дорожку обобщений и массовых перегибов, когда абстрагировало арифметику. Многие люди до сих пор ошибочно полагают, что все числа одинаковые. Поверьте, это не так! Пусть они на вид состоят из тех же черточек и палочек — приглядитесь к ним поближе, и вы разглядите в каждом из них что-то новое. Математики складывают числа, поэты их сравнивают: единицу с нулем или миллионом, двойку с тройкой или бесконечностью, тройку — о, с чем только не сравнивают тройку! А ведь каждая единица равна только самой себе и отличается от любой другой единицы в числовом ряду.
Так приравнивая числа, можно договориться до приравнивания яблок и девочек, месяцев и мышеловок, мартышек и математики… Взгляните внимательно! В каждом отрицательном числе есть и положительные черты, в каждом рациональном — зернышко иррациональности, а в каждом действительном — толика мнимости. Потянитесь к ним! Рукой, ручкой, шестифутовым копьем, и они потянутся к вам, поднимут вам навстречу невинные мордашки, подставят пушистые животики (извините, это был кот!).
Одно число отличается от другого, как различается между собой рассветы, как различаются приливы, деревья, люди… Так давайте беспечно вычитать числа, и арифметика, вместе с алгеброй, геометрией, топологией и теорией вероятностей приобретут наконец свои подлинные, единственные и неповторимые черты.
Мы ждём ваши работы по «новой арифметике», написанные на любом научном языке описания.
Вместе сделаем мир разным!
«…исследователь Австралии … творил историю дважды:
первый раз своим путешествием и затем — своим путевым журналом.»
П. Картер, Дорога к Ботаническому заливу
«Так, респектабельный поселенец, говоря о равнине, где он жил,
сообщил скептически настроенному Бретону, что раз ехал верхами
по прямой линии почти целый месяц, после чего вернулся,
потеряв надежду достигнуть ее предела.»
У. Х. Бретон, Путешествия в Южном Новом Уэльсе,
Западной Австралии и Земле Ван Димена,
цит. по П. Картер, Дорога к Ботаническому заливу
«Когда же допрашивали их о причине их побега, те,
кого голод вынудил вернуться, без колебаний признавались,
что стали жертвами наглого обмана, поверив, что им
не составило бы труда добраться до Китая, до которого
было не более сотни миль и от которого отделяла только река.»
У. Тенч, Первые четыре года Сиднея,
цит. по П. Картер, Дорога к Ботаническому заливу
Если кому удается поднять голову на секунду от неотвратимой рутины или от сбивающего с ног шквала перемен, то ему открывается неописуемый вид, картина, к которой не найти слов. Скука повседневности, о которой больше ничего нельзя сказать; или галоп прогресса, войны, революции, в которой все кошки серы, белы, красны и коричневы, и названий им еще не дано, хотя рай уже потерян.
Когда Кук, Флиндерс, Стерт, Ляйхардт, Митчелл исследовали Австралию, им не хватало слов. Горы не были горами, лес — лесом, звери — зверями, а реки никуда не впадали. Найти верное слово, дать имя на каждом шагу было необходимо, чтобы продвигаться вперед. Там, где наука и опыт не могли помочь, корабельный журнал, путевые записки стали для них инструментом исследования.
В приватных дневниках XIX и XX века мы находим то, что не давали выразить современные им требования к законченной художественной форме, к строгому знанию или идеологические доктрины. В наши дни часто или даже принципиально только пост, блог, живой журнал позволяет расставить путевые знаки и наметить подобие маршрута, подобие ландшафта, подобие формы в бесформенной пурге политических событий, науки, технологии, связи всего со всем и всех со всеми — жизни.
Чтобы выполнить свою задачу, дневник, журнал, блог необходимо должны быть поэтичны. Они дают слово тому, что было безъязыким. Когда слов для отчета о действительности уже или еще нет, они — трансформация, транскрипция, нотная запись, метафора пути. «Путешествие подобно метаморфозе и анаморфозу Земли» (Бодрийяр). Путевой журнал — это фундаментальная поэтическая форма нашего века.
Присылайте нам свои работы, для которых форма путевого журнала является определяющей. Разумеется, это не значит, что ваш текст непременно должен представлять из себя набор записей из дневника или блога. Важно, чтобы структура и поэтика путевого журнала как формы конституировала вашу работу.
Гугл — это средство (хотя для некоторых это и цель). Средство — это medium. Medium is message. Средство — это сообщение. Еще медиум — это оракул. Это когда на окнах шторы с пыльными кистями, и в полутьме пальчики дрожащие, потные — на блюдечке кверху дном. Или когда пальчики потные, дрожащие вытанцовывают по кнопочкам: «длинноногие голые девочки».
Гугл — скучный оракул. Его спрашиваешь: «Почем нынче конец света?» Он отвечает: «28 апр 2006 … На свободном рынке цена земли под жилую застройку в конце 1990-х достигла $3–5 тыс.» Гугл страдает эхолалией, метафора, семантический разрыв, инакое ему не доступны по рождению.
Или мы так скучно спрашиваем? Можно ли сочинять стихи и прозу с помощью поисковых машин? Могут ли особенные методы поиска или ключевые слова заставить гугл петь как чугунный котел? Или развеселить? Или открыть нам, что мы неправильно жили, а теперь будем правильно? К примеру:
соевый эллипсоид
В основном сначала, соевый соус диета, бег, эллипсоид, потом, грубо говоря соевый соус диета, комплекс разных упражнений, похоже на соевый соус диета …
украденный луноход
На московском аукционе обнаружен украденный из Одессы Караваджо … ресурсов на Земле почти исчерпан Ученые заставили луноход станцевать …
луноликий детектор
Статья-детектор! Одним из побочных эффектов от прочтения этой статьи является … в них было видно только отражение луноликого и солнцеподобного водителя…
(интернет, гугл, Т. Бонч-Осмоловская)
Поисковая машина — орудие изыскательства, путешествия, журнализма и путевого журнала. Как бы все сложилось, если бы у Миклухо-Маклая и детей капитана Гранта был выход в Интернет? И как сложится у нас?
Мы ждем любых произведений, написанных с помощью любых поисковых машин или в диалоге с ними. Желательно сопровождать тексты кратким описанием использованных приемов, если это не очевидно из них самих.
Где редакция подслушала это словосочетание, она и сама не знает, как не имеет представления, о чём оно. Но мы ощущаем его истинность, и мы надеемся с вашей помощью, если не уразуметь термин, то осознать его. Объём и количество текстов от одного автора не ограничены, точное следование объявленной теме строго обязательно.
Письмо — это открытие. Автор — первопроходец. Моря, горы, острова, континенты, люди, цветы — автор открывает их: загадочные и волнительные, чужие и опасные. И, как всякий первопроходец, гибнет в последнем рывке за границу обыденного. Амундсен, пропавший в снежном сиянии, Ливингстон, исчезнувший в пустыне, Лаперуз, затерявшийся в море, Магеллан, сгоревший в лихорадке, Кук, отваренный дикарями, — все эти авторы добавляли на карту мира штрихи и линии, расставляли по своему пути глаголы и цветистые определения, слоновью колоннаду существительных и суматоху предлогов. Погибая, они ставили завершающую точку, многоточие, вопросительный или восклицательный знак на тексте своих открытий. Смерть автора, загадочная, трагическая или бессмысленная, дополняет и изменяет его портреты, проясняет его маршруты, поджигает, как отравленную кровь Геракла, его мечты. В смерти автора найденные им континенты окончательно материализуются, реки зацветают, горы трогаются с мест, а песок замков обретают бетонную прочность.
Но какова она — смерть автора, первооткрывателя, проходимца и первопроходца? Смерть в тексте, смерть с завершением текста, смерть в Другом и смерть-в-себе, смерть автора вообще и кончина конкретного писателя, отказ от речи и смерть литературы, наблюдение за собственным умиранием и убийство соперника, случайность, ошибка, иллюзия, дурная шутка, смерть возможная и невозможная, убийственно трагическая, вдохновляюще возвышенная или уморительно дурацкая? Какова ваша смерть автора?
Мы ждём от вас танатографий — рассказов, стихотворений, коротких пьес, сборников коротких рассказов, а также визуальных, видео и медиа работ, посвященных «смерти автора».
S M T W T F S
Симметричен ли Иной Глобус? Зеркален? Суперсимметричен? Может быть, в нём обратима стрела времени, улетающая стремительным домкратом в зыбкие пески вечности, текущие из небытия Зазеркалья, переотраженного сумеречным сознанием? Дует ли там ветер перемен из моря Спокойствия? Чувствует ли Алиса, бесконечно удаленная от Боба, изменение поляризации его настроения, если они оба находятся в состоянии квантовой спутанности? Ждём от вас новых интерпретаций красоты иного пространства-времени. И помните, краткость — сестра!
Особенно приветствуются тексты на темы, которым мы не подобрали рубрик. Но столько еще осталось неохваченным! Здесь вы можете сообщить о брачных играх обитателей Сириуса или звуке пожарной сирены жителей Атлантиды, о полном собрании спичечных этикеток королевства Малая Вибемба и наводнении в Месопотамии, о ресторане на краю галактики (да, мы уже слышали, чудесное местечко!), и о колебаниях цен на жидкий азот в тысячелетней истории Тулуссии. Пожалуйста, указывайте тему в приложении к вашим работам. Будьте кратки! Помните, мы не хотим превратить наш чудесный белый глобус в копию старого, на котором уже места живого не осталось. Будьте конкретны! Пишите о том, что вы сами видели. Будьте — иными!
