Жизнь — шампанского брызг.
Каждый день — День Рожденья.
Глупый считает года, —
Умный считает мгновенья.
Слепой глухого не увидит,
Глухой слепого не услышит.
И объяснений не поймет,
Кто лишь внутри себя живет.
Нагим календарем ушедший год слетает,
На Древе Жизни обнажив просвет,
И уходя, с собою забирает,
Всех тех, кого уж с нами нет.
Я читаю по строчке с неба,
На листочке успев записать.
Голос был ли, иль голос не был —
Никогда не сумею сказать.
Никогда не узнаю начала.
Никогда не увижу конца.
Записать бы хотя бы малость,
Что читаю на небесах
В безумстве скачущего дня
Порой найдешь такую фразу,
Что остановит пляски круг —
И вдруг откроется все сразу.
И удивишься, для чего,
Бегут в смятеньи рядом люди,
Когда так просто и светло
Всё, для чего мы есть и будем.
Мы все такие разные, другие,
И головы готовы оторвать,
Чтоб лишь себя одних,
В огромном этом мире,
Себя одних могли бы услыхать.
Не откладывай на завтра, —
Завтра может и не быть.
Те слова, что не сказал ты,
Просто можешь позабыть.
Позабыть, что ветер пряный,
Что за тучей солнца гроздь.
Позабыть легко и просто,
Что сказать и не пришлось.
Позабыть, где не бывал ты,
Позабыть, чему не быть…
Не откладывай на завтра, —
Завтра может и не быть.
Луны овал, как Жизни лик,
Взирает тихо с небосвода.
Души касается Природа
И наполняет тело сном.
Я превращаюсь, растворяюсь
В ночные запахи и звуки.
И Ночь ко мне протянет руки,
Узнав моё второе Я.
Вы отдайте мне мысль, что тревожит так Вас,
Отпущу я ее высоко в поднебесье,
Пусть заплачет дождем, пусть засветит лучом,
Пусть звенит над землей лебединою песней.
Вы отдайте мне сердце, что стучится в груди,
Заверну я его в теплых слез паутину,
Пусть побудет со мной, пусть ответит струной,
Пусть полюбит меня без причины.
Вы отдайте мне душу, так не нужную Вам,
Полечу вместе с ней, Вашу мысль догоняя…
Так и будем стоять, ни туда ни сюда,
Так и будем молчать пред воротами рая.
Опрокинулось небо в море.
Опрокинулось море в небо.
И кораблик идет по морю.
И уносит меня в небо.
Опрокинулось солнце в море.
Опрокинулось солнце в небо.
И уносит меня в море.
И уносит меня в небыль.
Я чувствую тебя, ты рядом,
Моя заблудшая душа.
Мы потерялись, мы в дороге
Меж точкой НЕТ и точкой ДА.
Мы оторвались от вершины,
Но все же, все же не парим.
Мы словно мост посередине
Меж этим миром и другим.
Когда уходит человек в последний, дальний путь,
Два пятака ему кладут, чтоб облегчить маршрут.
Еще пятак положат в рот — платить за переезд,
Могли б пятак засунуть в нос — да только не пролез.
Пятак, пятак, еще пятак — я заплачу за все:
За то, что сделать не пришлось мне каждому добро,
За то, что не помог тогда, когда помочь бы смог.
Пятак, пятак, ещё пятак — богатство не порок.
Хватаем жизни пятаки то там, то здесь, то тут,
Как будто вырванный пятак найти поможет путь
К тому, за что платить нельзя, чему названья нет.
Пятак, пятак, ещё пятак… С собою… На тот свeт.
Вино прорастая лозою,
Виноградной гроздью играя,
Стакан наполняет зарею,
Жизнью по стенкам стекая.
Я жизни гурман постоянный,
Я пью всегда до дна,
Чтоб завтра увидеть cнова,
Полный стакан вина.
«Квадрат Малевича» мне светит в темноте,
Как будто чёрного мне в жизни не хватает.
И краска с краскою так в темноте играет,
Что слышен каждый звук,
И шёпот губ, что жизнь соединяет.
На белом белое никак не увидать.
На белом белое зимы пустыня.
На чёрном белое как жизни крик,
Что оборвался вдруг посередине,
И в глубине безмолвия затих.
Слезами Духа звёзды в вышине,
И свет с небес все глубже проникает…
«Квадрат Малевича» мне светит в темноте,
Как будто чёрного мне в жизни не хватает…
Твой свет во мне горит, не затухает.
Кого-то мне напоминает
в толпе мелькнувшее лицо,
И звуки встречного трамвая напоминают
мне кольцо.
И что-то мне напоминает
чужая трепетная жизнь.
Напоминает мне о чем-то,
мелькнувшей легкой тенью мысль.
Напоминает жизни осень,
напоминает о весне.
О том, что никогда не спросишь,
напоминает о судьбе.
Напоминает звук звенящий,
что слышу в мертвой тишине…
И уходящий сон вчерашний
напоминает о тебе.
На кладбище, при въезде надпись, —
«One way», а значит, — нам сюда.
Соседом Ройтман оказался, —
Его не знал я никогда.
На камне дети написали,
Что был он любящий отец.
Имел трех жен, был дважды ранен,
Что пил он водку, не подлец.
Любил приврать, но только малость,
Имел трех внуков и т.д.
Всё это просто уместилось
В одно короткое тире.
Смотрю я вверх,
потупив в землю взгляд.
Хочу взлететь,
но падаю все ниже.
Хочу любить,
но больше ненавижу,
Все то,
о чем забыть хочу …
У меня ностальгия по далеким краям,
По озерам и рекам, по бразильским лесам,
По местам, где я не был, городам, где не жил,
И по звездам на небе, на которых не плыл.
По делам, что не сделал, по вину, что не пил,
По друзьям неизвестным, которых любил,
По ночным поездам, улетающим вдаль,
И по девушке, имя которой Печаль.
Как смешно звучат слова,
В разговоре двух молчаний,
В сердце, полном обещаний…
Как смешно звучат слова.
Как смешно стучат сердца,
Пережатые телами,
Истощенные делами…
Как смешно стучат сердца.
Как кружится голова,
В мыслях, скачущих по кругу
И мешающих друг другу…
Как кружится голова.
Я способен улететь,
Если сердце разрешает,
Только мысли не пускают…
Как смешно звучат слова.
Я не верю в рожденье,
Я не верю в уход, —
Просто мы вытекаем,
Изменяя черед.
Словно капля по капле
Из Стакана в Стакан —
Мы немножечко здесь
И немножечко там.
Вот Рожденья Стакан
Наполняет Любовь.
В нем и Жизни заря,
И кричащая новь.
Но по капле, по капле,
Разбивая края,
Наполняется Смерти Стакан
До конца.
В нем и мудрости пыль,
И рожденье Любви.
В нем и зеркала жизнь,
И незнанья мои.
Наполняем Стакан,
Чтобы снова начать
Из Стакана в Стакан
Вытекать, вытекать …
Я был на кладбище — там все равны,
Лежат рядами друг за другом.
И лишь живые скачут кругом
Не признавая тишины.
Спешат отдать, что не отдали,
Хотят забрать, что не забрали.
Тяжелым камнем откупиться,
С ушедшим вновь наговориться…
Когда ответа нет.
Золотою гривой расплескалась осень,
И храпит ветрами под моим окном.
Звездной пеленою засверкало утро,
И по этим звездам мы с тобой идем.
Мы пойдем навстречу голубому небу,
Солнцу над землею в капельках дождя.
Мы пойдем с тобою, только лишь с тобою,
Потому что в мире только Ты да Я.
Мы стали старше и глупее.
Мы тихо вышли из ума.
И с каждым годом всё сложнее
Сказать кому-то просто «ДА».
Мы обрастаем, как корабль,
Набором низменных страстей.
И пьедесталы строим вечно
Из человеческих костей.
Пробежало, пролетело,
Где-то тихо растворилось,
То счастливое мгновенье,
Что когда-то мне приснилось,
Что мечтою моей было,
Было, было — испарилось
Чтоб когда-то, где-то снова
Всё сначала повторилось
Я трогаю Время Лицо.
Морщинами годы стекают
И смыслом его наполняют.
Я трогаю Время Лицо.
Я трогаю Время Глаза.
Глазницы, видавшие вечность,
Смотрящие сквозь бесконечность.
Я трогаю Время Глаза.
Я трогаю Время Кольцо,
Скользящее замкнутым кругом,
Разорванный смертным недугом.
Я трогаю Время Кольцо.
С годами портится характер —
Во всем найдешь второе дно:
Что было весело когда-то,
Сегодня, право, не смешно.
С годами смотрится все глубже —
И вопрошаешь вновь и вновь:
«Где ж Божество? Где Вдохновенье?
И где же всё таки Любовь?»
Ночь черным псом в моей кровати спит.
И глаз открыв, вдруг мягкой лапой гладит,
Как будто что-то говорит.
Посмотрит, ласково вздохнет …
И спит.
В твоих глазах себя я вижу,
И отражение своё
Я не люблю. И ненавижу,
Что ты есть зеркало моё.
Штиль на море, ни ветринки.
Звездным глазом небо спит.
Тихо падают слезинки.
Мир росою весь покрыт.
Завтра солнце встанет красно, —
Слижет павшую звезду.
Жизни круг начнется снова.
Завтра я к тебе приду.
Повторяю, забываю те слова, что в мыслях бродят,
Что казалось навсегда, душу песнею заводят,
Что откуда-то слетели, и куда-то улетают,
Что кружатся надо мною, сердце грустью наполняют.
Те слова хочу сказать я — миражом они пропали …
Может не было их вовсе — только зеркало печали.
Я думаю о том, что не видал,
И чувствую всё то, что не бывало,
И слышу над Землёю голоса,
Которые Земля и не рождала.
Я чувствую прикосновенья рук,
Которые меня и не касались.
И слышу тихий шёпот губ,
Которые нигде не открывались.
Я вижу темный свет звезды,
Которого и нет уже в помине.
И слышу тихий стук судьбы…
Он говорит мне о кончине.
Мне жизнь дала с собой всего немного —
Запас веселья, грусти и добра.
Налить решила в дальнюю дорогу,
Любви и нежности крепчайшего вина.
На дно котомки зависть положила,
И не забыла чёрную тоску.
Мне жизнь дала… и посмотреть решила,
Что я оставлю, — что с собой возьму.
Когда ушли Вы в прошлое — далеко,
Что разглядеть лишь можно в темноте,
Вы мне оставили то многое немного, —
Хрустальноe напоминанье о себе.
Кусочек тени, взгляд свой мимолетный,
Немой вопрос, потухшие глаза,
Сверканье ночи и души смятенье
Вы мне оставили, чтоб взял я навсегда.
Ах, не клянитесь головами,
Ведь голова всего одна.
Ты думаешь, что знаешь правду,
Что правда каждому видна.
Но правда строгая девица,
Хоть у неё доступный вид.
Ах, не клянитесь головами,
«Лапша» ведь на ушах висит.
Что наша жизнь? Всё повторенье,
Как в закольцованном кино,
Что было сказано сегодня —
Уж было сказано давно.
И чувства те, что вновь тревожат —
Уже когда-то сожжены.
И только лишь неповторимы
Во всей вселенной Я и Ты.
Я специалист по разлому души,
По разбитому сердцу и крику в ночи,
По морщинам у глаз, по вискам седины,
По ушедшим годам, что глядят изо тьмы …
По погибшей судьбе, по ночной тишине,
По всему, что не раз отзовётся во мне.
Мы смотрим вверх, чтобы узнать судьбу,
Узнать по звездам, что не видим сами,
Найти на небесах все то, что не найдем под небесами.
Я — вселенная.
И миллионы звезд летят во мне — меня пересекая.
Я — электрон, размазанный во множестве времен,
Которых я не знаю.
Я — жизнь.
И все во мне бурлит и требует немедленного
Действа.
Я — смерть, несущая покой и сон, и не найти
Противодейства.
Я — человек.
И разный я всегда, и постоянно изменяясь,
Не знаю я, кто я — вращаясь, возвращаясь,
Превращаясь.
Мы говорим о музыке стиха,
Но ведь понять всего нам невозможно.
Мы говорим о смысле бытия,
Но говорим об этом как-то сложно.
Мы говорим о блеске глаз в ночи,
О том, что он сказал, она сказала.
Мы говорим, что счастия ключи…
Но только говорить об этом — мало.
Мы говорим о старости в тиши.
Мы говорим: «Поверьте мне! Поверьте!».
Мы говорим, и говорим, и говорим,
Мы говорим… до самой смерти
Пишу о том, что тронуть невозможно.
Пишу о том, что улетая вдаль,
В высоком небе растворяет звезды
И покрывает завтра, как вуаль.
Пишу я о дыхании небесном,
Что ярким светом озаряет новь
Читаю это слово в поднебесье
И слово это есть ЛЮБОВЬ.
Ах, рифма, рифма: «Кровь — Любовь»
Ах, все старо, все это было.
О всем уж сказано давно,
И время всё употребилo.
Ах, я не знаю, право, где
Найти, о чем не говорили…
Найти и принести тебе,
Что и богам не приносили.
Пусть принесу я чепуху —
Себя, разбитого на части,
Сказавшего тебе в ненастье
Всего два слова: Я ЛЮБЛЮ
Я был, кем был, и есть, кто есть,
И этого вполне бы мне хватило,
Но чувство нерастраченной силы
Мешает быть.
Мешает есть мне суп и думать о делах.
Мешает быть собой, как раньше было,
Как будто что-то светит в небесах,
Лишь для меня — невиданною силой.
Как будто кто-то за руку ведет,
И песнь свою в слова мои вставляет,
И знаю я, что будет наперед,
И знаю я, о чем никто не знает.
Нам все НЕ ТАК — все денег не хватает,
Когда темно — о солнце говорим,
Когда светло — о темноте мечтаем,
Когда жара — о холоде кричим,
Когда зима — мы думаем о лете,
Когда живы — о смерти суеты,
Когда женаты — хочется свободы,
Когда свободны — хочется любви.
Нам все НЕ ТАК — и это жизнь толкает,
И заставляет нас бежать вперед,
Нам все НЕ ТАК, но КАК никто не знает,
А может ТАК совсем наоборот…
Зимою — холод и цветы весною,
Любовь и радость и сегодня, ЗДЕСЬ,
И жить сегодня, и хотеть сегодня,
И знать что на Земле Ты Есть.