Внутри коровы жуть и мрак.
А. Хвостенко
Мать умирает в меня
свою тоску.
Тело тоски из четырёх частей:
глина тоски,
песок глины,
тоска червей
и частокол колен.
Умерла. Умерла. Умерла.
Тоска. Мать.
Мать, как личинка осы,
копошится внутри.
Песня — один, два, три —
или — стри, стри, стри —
звучит и сама себя
не хочет стирать.
Мать коченеет.
Холод в моих руках.
Холод в матке.
Холод по всей оси
позвоночника.
Так умирает мать.
Так глина тоски
во мне голосит.
в доме большом бальша-ом шаом
в доме бальшим бальша-им шаим
домом круглым каруглым ртом
короб захлопнул и снова открыл
чинно чванно
чавно чав
ночав чанов
в ночи волов
ночив чалов
волочь
рубить с голов
коровью дочь
надо свинку подколоть
надо свинку подколоть
надо хрюшку подколоть
надо бяшку подколоть
надо тёлочку рубить
надо тёлку зарубить
надо, надо зарубить
надо, надо подколоть
точить булатные ножи
палить палящие костры
стакан крови из шеи глоть
чтоб чувствовать, что снова жив
как коченеет в плоти плоть
как в небе вертятся миры
костры, костры, ножи остры
рубить, колоть,
рубить, колоть
смерь матерью своей смерть
смерть матерью своей смерь
смерь матери своей смерть своей
кровь из коровьего горла
пей
лей
из вялого вымени в ковыли
молоко
коммм комммм комммм
о ком? о ком?
воробыли
клювьями землюшку
тук
и ты — тук — головой —
головнёй горящей
в бревенчатый дом
и — ком, ком, ком
а лопаты поют чернозём жря:
матушка мама чвяк кряк
мамушка полон земли рот
кто колыбельную песню споёт?
кто успокоит в ночи меня?
чвяк чвяк слепыш червяк
крот гусеничка комар
в доме большом бальша-ом шаом
дочка, прими от меня дар —
ком, ком, ком
мама! мне тесно! хочу из тебя встать!
мама, зачем ты легла на меня в кровать?
под тобою тяжко вдохнуть, и лопатки твои
проросли мне в грудь, мне мёртвым мясом смердит
проросли твои волоса в мои глаза
на языке — в тебе звучавшие голоса
и вкус твоей земли — у меня во рту
и внутри у меня — твоего сердца стук
и твой муж во мне пустил свои семена
мама, встань, тяжела мне твоя спина
спи, дочушка, коровки уже спят
коровки спят, наевшись мяса телят
телятки спят в животиках у коров
спи, дочушка, завтра будешь здорова
чинно чванно
чавно чав
ночав чанов
в ночи волов
ночив чалов
волочь
рубить с голов
коровью дочь
уж как я мою коровушку люблю
свежей травушкой коровушку кормлю
ой лю-лю лю-лю лю-люлюшки-люлю
слушай, милая, как травушки скрипят
как гроб скрипит
как доска поёт
скоро, скоро и тебя
отпоют
скоро, скоро и тебя не минёт
Мать: я в тебе а ты меня ты слышишь как?
Тень: паук. чвяк. чав. кряк.
Мать: внутри растут гробы. доска — в стук.
Дочь: мать!, — достоев! паук!
огради!
Мать: не вижу.
Тень: в городи
гуляют сейчас — праздник:
фонари. костры.
Дочь: костры, костры, ножи остры
Тень: я вас съем.
Дочь: введен. введен. введен.
Мать: а у него а ты помнишь меня
полен
запах
и глин?
Дочь: олень, мать. твои рога из груди
земли!
Мать: вымени ковыли. ржавь в голове.
Дочь: я вас съем.
во мне растёт всё что будет потом
во мне растёт всё что будет со мной
как сгорблюсь когда годы пройдут
какие морщины лягут на лоб
до какого бесцветия выцветет рот
до какого безмолвия разум дойдёт
в какую глину зарою её —
ту, что отгрызла мне пуповьё
и в какую глину сама прорасту
и кто песнь надо мной пропоёт
это семя когда я была внутри
уже распухало уже лелеяло крик
уже сторожило день моего конца
семя моих матери и отца
Мать, а ты помнишь — 41-й?
Как ты меня растила? Как ты меня съела?
было так холодно, холодно, падал снег,
выпирали рёбра, я плакала,
я так сильно плакала,
и было так голодно, так хотелось в рот
кусок хлеба впихнуть, и,
давясь, прожевать…
было так холодно, ты ложила меня в кровать,
кутала, баюкала, есть хотела…
смотрела на беленькие мои колени,
на впавшие щёки, на пухлые ягодицы.
Мать, а ты помнишь, как грела водицу,
чтобы меня в неё опустить?
Да погорячее, погорячее —
чтоб проварилась получше шея,
чтобы сварились печёнка и почки.
Мама, ты помнишь, как ела дочку?
В сорок первом? Когда блокада?
Так было надо, ты говоришь, так было надо.
Так было надо всегда.
И когда отец меня пожирал,
Небесный отец,
Громовержный твой генерал.
Волн водоворот, пасть
вод.
Камни на дне морском,
стаи рыб.
Над кораблём кружит альбатрос, он
жизни людей на корабле сторожит.
Он то падает вниз, то стремится ввысь.
Воды раскрыли пасти. Жди беды.
Над всею землёю — неизмеримая власть
воды.
волна летит вперёд-назад
матросы пьяные поют
матросы песенки поют
о том, как их далёко ждут
те, кто в себе детей хранят
а те, кто ждёт на берегу
метут земли небес пургу
плетут косу острят косу
играют игры на лугу
где заметает снег снега
к земле рука к земле нога
земле землёю приложу
целуй змеёй земли, кошу
похмельный луг
хмельной мой друг
тебя в себе я выношу
а ты плыви себе, плыви
волну лови, волну лови
там две сестры тебя встречать
разверзли пасти
колыхать
тебя в купели
искупать
тебя волною спеленать
плывите, плывите в далёкие дали
на дно, где русалки хвостами махали
где кит, поперхнувшись ионой, всплывал
плывит, плывите в начало начал
дева в раскалённом доме тянет нити покрывала
пот струится уплывает
за окном пески, пески
пёс у ног
змея высовывает жало
в доме вазы слуги тени расписные потолки
дева пряжу тянет тянет утирает лоб ладонью
стрекотание пустынной твари за окном
и в песках горячих красных красным жаром мчатся кони
и копытный звук все дни хранит в себе песок
ночью шорох по брусчатке под её окном
не спится
на глиняном дне кувшина высохла вода
засыпает сном тяжёлым
видит страшный сон девица:
жарко-огненные кони топчут города
и средь них один, огромный
гулким ржаньем деревянным
поднимает тучи пыли
сеет смерть
багреет свет
конь огромный, конь голодный
конь как мамин гроб холодный
конь как лоб отца горячий
конь как страшный чёрный ящик
пожирающий мужей
дева спит в окне бледнеет
лунный свет
копыта сеют
смерть
а нимфы пляшут в тёмной чаще камышей
мать плясала ноги в земле
семена бросала в глухой чернозём
а рябины шумели листьями сень
и осины мешали листьями сок
и плясала мать
и плясала тень
и глотал семена песок
мать горстями жрала песок-семена
нараспев читала псалмы имена
катерина ирина марфа спина
изгибалась
хрустя костьми
выгребала матрёшек из мокрых глин
увязая в земле до самых колен
выпирая рога из груди земли
а осины шумели листьями сень
и рябины мешали листьями сок
и плясала, распоясавшись, тень,
поливая мочой песок
Мать: ожерелья, ожерелья, камни на грудях.
Дочь (с ужасом): чёрная земля шевелится в твоих горстях
Мать: я жить хочу. я петь хочу. плясать хочу. я есть хочу.
Тень: я жить хочу. я петь хочу. плясать хочу. я есть хочу.
но я молчу.
ещё не час
Дочь: ох, хосподи, помилуй нас!
Тень: хаха.
Мать: когда споют три петуха
когда на солнце вспыхнет луч
когда из-за багровых туч
придёт великая гроза
тебя, тебя в земле искать
я буду
ногтём ковырять
песком богатые поля
Дочь: мать, шевелится земля
в твоих горстях!
я петь хочу
Тень: ещё не час
смотри: я всё молчу
Дочь: сил нет ждать. войска проходят меж колен.
Мать: я вас съем.
Тень: я вас съем.
мама как яма засыпана жирной землёй
полное логово отживших своё царств
ягоды сыпались в яму и засыпали маму
мама мне снилась
красным сполохом губ ко лбу моему припав —
шая
и от одежд её пахло шкурами
и глаз блестел, как змеиная чешуя
мама меня обнимала крепко руками-ветвями
мы шелестели вместе дул ветер незримого моря
кости вжимались в кости
сердце моё стучало сердцу её вторя
молча смотрели горы
на наши объятья
мама как яма в маме лежу дрожу
мама придёт вчера и убила завтра меня
чтобы снова будет рожать изрыгать из земли
и поглотила рождённых своих дочерей
обволокла одурманила запахом глин,
отец,
твой плод,
и сожрёт
дитя твоё своё
вернёт в себя самоё
о жёлтой пустыне дремучей ладьёй между ляжками сок.
расхристанно-потной плывёшь попадьёй тело течёт в песок.
рукой между ног проводишь и
подымаешь руку к губам
пахнет, пахнет пахом
почвой похвой страхом
тусклым немытым кислым
руки твои как вёсла
ты плывёшь по пустыне
за тобою летят мухи
и числам их нету чисел
шевелящийся хоботками рой
с губ срывается стон плевок клён
земля изгибается раненой чешуёй пылит небосклон
солнце застыло как на посту часовой
не по часовой стрелке
и не против часовой
гудит рой
гудит кровь
бигудей твои рога
в рёбер корсет стянутые бока
дождём набухшие облака брызжут из-под копыт сапога
на водопой, на водопой!
воздух хватая ссохшей губой
дорогой песков над мёртвыми городами
в горячечном супе мясною плывёшь головой
aмама впадина жадина жадная гадина голодная гадина впадина родина мама мама земля земля яма яма сырая зыбкая зыбка зыбка качнулась в болото кусты-волосы деревья-кости корни-жилы мама земелюшка мама могила жёлты пески постеля моя камни соседи мои сыра земля матерь моя мама впадина почва почка похва пачвара мама впадина мама мара
сухая кожа запах мочи прелых листьев кресло-качалка открытые окна (глотнуть воздух) стылые комнаты розовеет в стакане челюсть мельхиоровые ложечки седина морщины ползут лёгкость костей панталоны нитяные чулки шершавые руки и ноги глаза слезятся (тонкая засохшая струйка в уголке глаза) диетическое питание ранний тревожный сон кожа сухая сухая как осень
вальяжность тела полная налитая грудь тёплый сосок брызжет молоком блестящие волосы сочные губы в кухне пары готовящегося супа в вазе цветы багрового цвета платья не коротки уже тебе так лучше макушка ребёнка запахи молока белая керамическая посуда чайник кипит на плите раннее утро тайком сигарету можно муж спит пока одеяло тёплое куплено на распродаже там же где и моя новая сумка так много в неё вмещается вот духи ещё не купила мама часто лежит в больнице пудра на тёплой коже сладковатый запах на выходных поваляться подольше в постели вечером кошка на коленях мур да мур а ты её гладь почитать что попроще чтоб отдохнуть не думать полные белые руки мягкие сапоги из кожи
солнце утро мячик кукла веснушка конфета босоножки божья коровка лети осень варежки котя мурлычет классики мел мелок косички мама слишком больно заплетает об асфальт коленку разбила бо-бо дождик уроки чернила на пальцах в окне самолёт загадать желанье режется зуб коленка разодранная бо-бо мама дует не плачь не плачь мамочка говорят макушка ребёночья долго пахнет её молоком
побрякушка трень-звень дребедень погремушка гр гр гр мама молоко Ока молочные реки кисельные берега гуси гуси га-га-га бабай из тёмного угла бу-бу, бу-бу ду-ду, ду-ду дудит в дуду в трубу гудит сом в воде глубоко куры во дворе ко-ко в маме преет молоко мама мама молоко гули гули ули гуси ис ес ос ус пёс лес мес мяс гусь губ морщинистых бабусь шепоток ветерок вод окно вот окно вот за ним молоко мама мама мама мам мам, а мам? мам, а мам? мама мама ма ма ма мама мама ам ам ам
мечта всех дочерей — вернуться в своих матерей
а тех вернуть в вековечную Первую Мать
но я хочу эту цепь разорвать
и стать как тень
я колыбельку качнула — глядь,
а в колыбели спит — мать
почва почка похва чав
ночав чанов
в ночи волов
ночив чалов
волочь
рубить с голов
коровью дочь
набросилась почва на тело
съела
в утробе-земле моя мама потела
прорывая кровяную плёнку рогами
тяжело поводя крутыми боками
из-под копыт сапогов брызг
с коровьего вымяни молочный взвизг
с кровью коровьей молочный визг
я устала устала вокруг земля
я устала сосать почерневший сосок
я устала устала крутить колесо
раздавить дочь
колесо оседлать
превратиться в мать
родить дочь
подсадить на колесо
подождать пока подрастёт
сбросить дочь с колеса
раздавить дочь
превратить её в мать
превратиться в мать
крутнуть колесо
родить дочь
раздавить дочь
колесо оседлать
превратиться в мать
родить дочь
подсадить на колесо
подождать пока подрастёт
сбросить дочь с колеса
раздавить дочь
превратить её в мать
превратитьсяв мать
крутнуть колесо
родить дочь
колесо крутнуть …
я хочу колесо назад повернуть
раздавить мать
остановить прялочный бег
сломать!
убежать в лес
убежать в ночь
Так во мне голосит Дочь.
Из дома холодного, стылого, в поганые сумерки,
косы не заплетя,
по тропе, окружённой чадящими острыми травами
вышло дитя.
Позади осталась она — бездонная бочка
в кишашем червями супе варится новая дочка
а эта дочь
ушла в ночь
чтоб матери труп за собой не волочь
чтобы матери труп в себе не волочь
и вокруг темно
лишь за спиною
мясобурлящим гноем
во тьме полыхает окно
а вокруг туман туман
ползёт с болот за шиворот
и вербы клонятся долу
и берёзы шумят голыми
сучьями
крючьями
ямы тёмной водой полны
роса на высокой осоке-траве
туман из лесу костями белет сныть
дождём цветы медуницы напоены
изморозь морось стеблями нога искололась
сереют в тумане пески на берегу реки
клетка груди полая
распахнута ветру
ветер в ней воет
ветер в ней носит тучи предгрозовые
скоро линёт с неба
серое смрадное олово
скоро дитя усталое вспомнит коровье вымя
тёплую шкуру бурую
яблоки глухо стукнув валятся в чернозём
непроглядная темь непроглядная тень над сырою зыбкой землёй ползёт
непроглядная темь, непроглядная тень над уснувшей землёй встаёт