Всюду — вечный покой или вечный бой,
Молодой человек со своей трубой
Не желает лежать в гробу.
Он сварил овцу и ел из котла,
Он умеет добро отличить от зла
У него моргенштерн во лбу.
И он тоже не хочет лежать в гробу,
а на календаре — среда,
а у нас поднялась большая вода,
выше мола стоит большая вода,
и не деться ей никуда,
но у нас вообще большая вода
по средам, ибо в четверг
непроглядный ливень встает стеной
и идет вертикально вверх.
Всюду — вечный покой или вечный бой,
А пока на асфальт оседает зной
И моряк вернулся с войны.
Там, у ангелов, тоже котел бурлит
и гадает по вареву Гераклит,
и к рассвету окна темны.
Козодой козу утопил в пруду,
Он сидит на возу и дует в дуду,
Он застыл в янтаре, впечатанный в ноту «ре»,
Отзывается только рак на большой горе,
А над ним — Чумацкий шлях, ночная свеча,
Пожирает прах железная саранча,
Углеродистая, роскошная саранча,
Поезда шуршат, мосты по ночам кричат,
Но не могут сбросить обличье который век —
И повсюду ливень, четверг, белый свет померк.
Всюду — вечный покой или вечный бой,
Мандрагора кричит над разрыв-травой,
Письмена ползут по стене.
Молодой человек со своей трубой
На глазном засыпает дне.
И трубит во сне.
Там по ободу глаза гуляет шквал
И горчат обломки звезды.
Гидростанция перекрывает канал
До следующей среды.