Ассоциация Антиподы

Разное « Стословие

СТОСЛОВИЕ: конкурс короткой прозы самиздат-эстетик-шок-журнала «кЛЯП!»

«Просто вы дверь перепутали, улицу, город и век»

Лауреаты конкурса
Специальные дипломы «Личное предпочтение члена жюри»
Дюжина специальных дипломов «БЕЛАЯ МЕТКА»(выбор редакции журнала «кЛЯП!»)
Персональная «десятка+» (выбор Татьяны Бонч-Осмоловской)

Конкурс короткой прозы «СТОСЛОВИЕ» проводится журналом «кЛЯП!» уже в третий раз. По условию конкурса, представляемый текст должен состоять из ровно 100 слов. Это новая форма текста, новаторская как формальный приём малой прозы, усилием организаторов конкурса уже ставшая явлением современной литературы. А тема текстов задаётся каждый раз по-новому. В этом году она была задана строкой из стихотворения Б. Окуджавы «Просто вы дверь перепутали, улицу, город и век», определяющей, по мнению организаторов, «всевозможные несовпадения внутреннего и внешнего миров, жизнь вне времени и места и, попросту, повествования персонажей 'не от мира сего'». В конкурсе «СТОСЛОВИЕ-2011» участвовало 93 текста от 51 автора из 3 стран: Россия, Украина и — что особенно приятно Антиподам — Австралия. Члены жюри получали конкурсные тексты под номерами, без указания авторства. Оценки от каждого члена жюри (иногда диаметрально противоположные), суммировались, и в итоге определялись победители конкурса. Также каждый член жюри и организаторы конкурса составляли свою персональную дюжину лучших текстов. Авторы отмеченных текстов были награждены дипломами. А лучшие тексты — застревали в памяти, отзывались неожиданно в течение дня в отзвуке, отсвете, встречном взгляде. В них и волшебство, и слёзы на глазах, и дыхание останавливается в сопереживании герою сверхкороткого текста, будто и нет ограничения на количество слов, а можно повторяться, возвращаться, рассматривать каждое слово, каждую светлую секунду его жизни.

Лауреаты конкурса

ПЕРВАЯ ПРЕМИЯ журнала «кЛЯП!» (2011): «НЕНУЖНОЕ НАСЛЕДСТВО» Надежда Николаева (г. Киев, Украина)

ВТОРАЯ ПРЕМИЯ журнала «кЛЯП!» (2011): «ТАЙНАЯ ВЛАСТЬ НОЧИ» Владимир Краснов (г. Боровичи, Россия)

ТРЕТЬЯ ПРЕМИЯ журнала «кЛЯП!» (2011): «СТРАШНО» Андрей Краснящих (г. Харьков, Украина)

НЕНУЖНОЕ НАСЛЕДСТВО Надежда Николаева (г. Киев, Украина)
Они лежали ничком. Пожелтевшие, морщинистые. Выцветшие от старости черты были не так выразительны, как раньше, но не могли укрыться от проницательного взгляда.
Они напоминали раненных солдат. Красная шёлковая лента, перевязавшая их подобно тому, как бинтом перевязывают раны, изрядно потрепалась.
Кое-что и вправду имело отношение к войне: ясно слышались отзвуки взрывов, щедро сдобренные уверениями, что нет поводов для переживания. В чертах других читались повседневные хлопоты с радостями и разочарованиями. Здесь был смех и были слёзы, которые нельзя доверить никому, кроме самого близкого…
Самые близкие покинули мир, оставив новым владельцам дома эти старые письма — ничего не стоящие, но слишком бесценные.

ТАЙНАЯ ВЛАСТЬ НОЧИ Владимир Краснов (г. Боровичи, Россия)
Она танцует не с ним, он танцует не с ней… Музыка разрывает душу, ночь разрывает сердце, как будто это их последняя ночь, как будто это их последний танец. Всё в жизни, в сущности, только первое и последнее, последнее и первое.
И никогда не повторится стук каблучков по дощатому, притопленному местами мосту через тёмную, как ночь, реку — реку Гераклита. Каблучки то частят, то медлят, то снова частят… И невозможно разглядеть, как, осторожно прижимаясь к перилам, пробирается невидимая в темноте девушка в белом платье… Сон ли, явь ли: белое пятно платья белым облаком плывёт в ночи, покачиваясь в воде…

СТРАШНО Андрей Краснящих (г. Харьков, Украина)
Ох и отплясывают мужички.
Отплясывают мужички, отплясывают. Каждую ночь, на пустырях за городом, никто их не видит.
Они не пьяные, не трезвые. Кажется, не замечают друг друга и ничего вокруг. Собрались и стучат по земле, в землю. Ногами в сапогах. Размахивая руками. Всё — молча, без единого звука, только сопят и дышат.
Никто не знает, что они здесь делают, и никто не спросит.
Сапоги тяжёлые, земля содрогается.
А в ней лежат кости. Старые и совсем новые. Дедов мужичковых и отцов. Мужички их нашли.
Луны нет. Нет неба. Время ушло. Нет вообще ничего. Всё втоптано в землю.
Как я сюда попал?

Специальные дипломы «Личное предпочтение члена жюри»

Бонч-Осмоловская Татьяна (г. Сидней, Австралия): «ЖИЗНЬ В СТА СЛОВАХ» Алексей Михайлов (г. Санкт-Петербург, Россия)

Кацюба Елена (г. Москва, Россия): «СТРАШНО» Андрей Краснящих (г. Харьков, Украина)

Кудрявицкий Анатолий (г. Дублин, Ирландия): «ТАЙНАЯ ВЛАСТЬ НОЧИ» Владимир Краснов (г. Боровичи, Россия)

Логунов Семён (г. Николаев, Украина): «НЕНУЖНОЕ НАСЛЕДСТВО» Надежда Николаева (г. Киев, Украина)

Харитонов Евгений (г. Москва, Россия): «КОГДА КАМНИ ЛЕТЕЛИ В ОКНА КУПЕ — ЭТО БЫЛО СОВСЕМ НЕ СТРАШНО»
Артём Куцолабский (г. Николаев, Украина)

ЖИЗНЬ В СТА СЛОВАХ. Алексей Михайлов (г. Санкт-Петербург, Россия)
Можно ли описать жизнь человека в ста словах? Родился, закричал, встал и улыбнулся. Мысли-нити вытаскиваю из памяти и старательно укладываю в заветное число. Вот отец улыбается, несёт таз тёплой воды, чтобы помыть твои холодные ноги зимой, когда отключили отопление. Вот мать, плачет на выпускном — тихо и незаметно в платочек, чтобы «не позорить сына». Марина из соседней приглашает на день рождения подруги — Оли, которая, в свою очередь уже заворачивает твою дочь в пелёнки. Тебе семьдесят девять лет и голуби клюют крошки с подоконника твоего уютного дома. Прихватило сердце в постели и свёт… часы отсчитывают последние сто секунд.

КОГДА КАМНИ ЛЕТЕЛИ В ОКНА КУПЕ— ЭТО БЫЛО СОВСЕМ НЕ СТРАШНО Артём Куцолабский (г. Николаев, Украина)
Я был не я, ты была не ты, они были не они, и только никто был самим собой, в то время как моё стойкое оловянное солнце плавило нестойкие химические соединения моего деревянного сердца, я мечтал о месте, где смогу тебя не наяву видеть, но никогда не смогу ненавидеть, когда я впервые отправлялся к тебе, проводница сказала мне, нет, не проводница, провидица сказала, «берегись берегов, не бери «бе» в самой верхней октаве, и самое главное...», провидица была цыганкой из Дельф, я слишком поздно вспомнил, что ни слова не знаю по-древнегречески.

Дюжина специальных дипломов «БЕЛАЯ МЕТКА»(выбор редакции журнала «кЛЯП!»)

1. «СЕТИ» Артур Бледных (г. Луганск, Украина)
2. «ЖИЗНЬ В СТА СЛОВАХ» Алексей Михайлов (г. Санкт-Петербург, Россия)
3. «МОНАХ» «Сергей Кочнев» (г. Санкт-Петербург, Россия)
4. «ПОЛЕВЫЕ ЦВЕТЫ» Евгения Чабанова (г. Николаев, Украина)
5. «ГДЕ-ТО В ГОРОДЕ» Надежда Дерманская (г. Николаев, Украина)
6. «МОЁ МЕСТО» Дмитрий Северюхин (г. Санкт-Петербург, Россия)
7. «ЛУЖА» Андрей Баранов (г. Москва, Россия)
8. «СЛАДКАЯ НОЧЬ» Олег Дорош (г. Николаев, Украина)
9. «ВПЕЧАТЛЕНИЕ» Снежана Войтенко (г. Николаев, Украина)
10. «МИР» Борис Гринберг (г. Новосибирск, Россия)
11. «КОЛЫБЕЛЬНАЯ, 1945» Николай Столицын (г. Евпатория, Украина)
12. «МУДАК» Платон Беседин (г. Севастополь, Украина)

СЕТИ Артур Бледных (г. Луганск, Украина)
Проникая сквозь газообразный хрусталь, лучи заплутали в витражах из изумруда и янтаря цвета листьев, что испещрены сетью веток. Потихонечку распутываем прозрачные солнечные нити, чтобы сплести силки для ловли голосов городских птиц: щебет мелких пичуг вызывает чувство пересыпания риса из горсти, карканье ворон подобно трению трёх перекатывающихся стеклянных шариков в ладони, голубиное воркование, как переливание рваной воды, часто попадаются пёстрые человеческие голоса, только игольчатый шум улицы ускользает сквозь ячеи, не задерживаясь.
А из теней можно связать тенета для ловли тишины, она ведь такая разная: вязкая, просторная, охватывающая, колокольно — недвижимая, бархатно трогающая отсутствием прикосновения барабанные перепонки, но эта тишина — сумеречная, неполная.

МОНАХ «Сергей Кочнев» (г. Санкт-Петербург, Россия)
Всем случалось писать сочинения.
«Кем я хочу стать?» — терзали нас учителя вопросом.
Атеистическая пропаганда прочищала умы детей 70-х.
Но однажды ученик третьего класса обычной ленинградской школы — о, ужас! — старательно вывел:
«Когда я вырасту, то хотел бы стать монахом.
А если я не стану монахом, то тогда я хотел бы стать путешественником. Только я хотел бы путешествовать не на поезде, не на корабле, не на самолёте. Я хотел бы путешествовать в старой скрипучей телеге.
Я бы ехал в телеге, а телега бы скрипела.
Телега бы скрипела и говорила:
«Ты не стал монахом...
Ты не стал монахом...
Ты не стал монахом...»

ПОЛЕВЫЕ ЦВЕТЫ Евгения Чабанова (г. Николаев, Украина)
…Вы просты и мудры, словно первое слово ребёнка... Словно утренний лучик, коснувшийся неземной улыбки... Он почувствует сквозь доверчиво протянутые навстречу ладошки-листья дрожь необъятной земли... Он поймёт, когда первая капля дождя скатится по щеке — это плачет о нас заворожённое тучами небо... Лишь редкие окрики птичьих стай мимоходом понесут свою весть за горизонт, где НЕТ ВОЙНЫ…
Обратитесь, о полевые цветы, к чуткому сердцу ребёнка, взывая о спасительной помощи! Отразитесь в бездонно-синих глазах, задрожите под нежными руками прохладным ветром грядущего!.. И, словно вторя вам, окропит тревожные звоны колоколов бушующее небо. Ради нового рассвета.
Тогда он встанет с колен — поймёт, что вырос.

ГДЕ-ТО В ГОРОДЕ Надежда Дерманская (г. Николаев, Украина)
Она лежала на грязном больном тротуаре, а сверху шёл дождь. Скупые капли лениво падали на маленький комок слипшихся перьев с раскинутыми крыльями… Холодно…
Мимо проходили люди. Они не могли помочь, да и зачем тратить силы на то, чему всё равно суждено погибнуть? Бессмысленно… Бессмысленно?
Он стоял напротив, на другой стороне улицы. Он смотрел на птицу. Она была ещё жива. Крохотная частичка жизни ещё билась в её измученном теле. Ему нужно было сделать лишь несколько шагов вперёд. Зачем? Есть ли смысл закрывать полумёртвое существо от дождя, зная, что спустя мгновение оно превратится в бездушный комок мокрых перьев? Бессмысленно?

МОЁ МЕСТО Дмитрий Северюхин (г. Санкт-Петербург, Россия)
Захожу в автобус, спрашиваю: где моё место? Молчат, кто-то плечами пожимает: вот же, мол, свободно, выбирайте, да садитесь. Да мне ведь моё место нужно, не просто какое-нибудь свободное. И ваше, спасибо, не нужно, а моё, только моё. Вижу — нет здесь моего места. Выхожу, дожидаюсь другого автобуса, но там — то же самое. Плюнул, пошёл пешком. По одной улице иду, на другую свернул, третью пересёк — не нахожу своего места. Часами блуждаю — не нахожу. Никто не хочет подсказать — мимо спешат. Кто улыбнётся, кто отвернётся в ответ. А ведь знают, знают, где моё место, да, видно, не решаются сообщить. Вот и молчат.

ЛУЖА Андрей Баранов (г. Москва, Россия)
Я прыгаю через лужу. Лужа — океан. В ней отражается небо. Небо огромно. По небу плывут облака. Облака то закрывают солнце, то открывают его. От этого огромная тень то накрывает двор, то снова всё горит и сверкает, как новая пятикопеечная монета. Я счастлив, хотя и не знаю об этом. Время течёт медленно. Так медленно, что можно сказать, совсем не течёт. А облака бегут. И солнце подмигивает, как гигантский светофор. И я снова и снова прыгаю через лужу. Год. Два. Три. Вечность.
Вселенная взрывается, разбегаются миры, потом остывает, сжимается и гаснет. А я всё прыгаю и прыгаю, и не могу остановиться.

СЛАДКАЯ НОЧЬ Олег Дорош (г. Николаев, Украина)
Пустая комната. На стенах тени от акаций, которые заглядывают в мою квартиру. Они ощупывают своими пальчиками-веточками выгоревшие обои. Сегодня вечером фонарь светит ярче, чем всегда. Может, это из-за излишне чёрной ночи, а может просто вкрутили новую лампочку. А ночь действительно очень чёрная, как четыре ложечки кофе, разбавленные в чашке. Кусочек лимона в ней, будто молодой полумесяц. Успокаивающе гудит компьютер. Через нитку оптоволокна в него попадают искусственные улыбки и слёзы. Но я к этому равнодушен. Я сижу возле окна и насыпаю в маленькую чашку с чёрным кофе две ложки мелких белых звёздочек. Они растворяются в темноте. Ночь становится сладкой.

ВПЕЧАТЛЕНИЕ Снежана Войтенко (г. Николаев, Украина)
Оказалось, невозможно сфотографировать, по крайней мере, на мой фотоаппарат: девятиэтажный склад временного хранения тепла, и реже — счастливых историй, заслоняет лиловую, уплывающую в сирень улыбку отходящего ко сну. Отчего всё будто в раме. А запрокинешь голову — ночь и темнота «в серебряную дырочку», может «в лампочку» — мерцает. В разных сетях разная сила тока, и один дежурный электрик.
У меня очаровательное платье, цвета отдыха в Ялте и такое же короткое, тонкая шаль дымчатых идей и веер — всё прошлых коллекций.
Только потолки строили без учета роста и даже на цыпочках, с табуретки или вершины горы — не дотянусь: другие масштабы.
Может, я дверь перепутала?

МИР (Стословие-палиндром) Борис Гринберг (г. Новосибирск, Россия)
Укачал пену лиман. Сослепу дорогу бил овраг, ерепенило до поля ливнем ушлым. Звук — об суки фара нахер. Губа нахер. Година, блин… — «Газани!!!»
Волопас, Арктур, Псы… Догадались — тупик. Тоска. Рудиментом — жор.
— Ум хлипок, а не пищевод!
— Учение — свет, и ртом — слеп!
Утомило, туман оплыл по пихте — выпали лапы ветхи — поплыл по нам. — «Утолим?»...
Отупел. Смотрите все —
— …и не чудо вещи — пена! Копил (хмуро) жмот, нем…
— …и дурак!
— «Сотки» — путь сил ада, годы — спрут!
— Краса!
— Пол овина — загнил, бани…
— До греха…
На бугре — хана «Рафику», сбоку взмыл шумен, виляло по долине. Перегар воли — бугор оду пел соснам и луне…
Плача курим.

КОЛЫБЕЛЬНАЯ, 1945 Николай Столицын (г. Евпатория, Украина)
Солнце 2-е меркнет, Солнцу 2-му лучше меркнуть быстрее, чтобы ты не проснулся, милый… Мама его погасит, стиснет его в ладонях, стиснет 2-е Солнце… Солнце 2-е сдавит…
Солнце взошло из Штатов, им бы тебя встревожить… Им бы твой сон нарушить, вот и — зажгли 2-е… Мама его погасит, стиснет его в ладонях, стиснет 2-е Солнце… Солнце 2-е сдавит…
Первое Солнце — Бога, нам и его хватало, мы не просили Штаты — нам зажигать 2-е… Мама его погасит, стиснет его в ладонях, стиснет 2-е Солнце… Солнце 2-е сдавит…
Ты не успеешь даже, милый, заплакать горько, яркого… злого света в небе не будет больше.

МУДАК Платон Беседин (г. Севастополь, Украина)
Прохор Петрович слыл мудаком. Детям замечание за мат сделает, они ему вслед: «Мудак». В больницах пропускает тех, кому «просто спросить», цедят: «Мудак».
Коллеги пальцами тычут:
— Петрович сорок лет на заводе, и сам ни хрена не спёр, и другим воровать не даёт!
— Вот мудак!
Жена попрекает:
— Ты хоть металл припри — сдадим! Связалась же с мудаком…
Как-то вышел Прохор Петрович за хлебом. Из переулка истошные крики. Бросился на помощь. Получил заточку под рёбра и эпитет «мудила».
«Миллионов не нажил», — успел написать Прохор Петрович в завещании, — «в наследство мой вам завет — живите по правде».
Переглянулись наследники, и самый младший прошептал:
— Ну, мудак…

Персональная «десятка+» (выбор Татьяны Бонч-Осмоловской)

1. ЖИЗНЬ В СТА СЛОВАХ Алексей Михайлов (г. Санкт-Петербург, Россия)
2. САША Алексей Михайлов (г. Санкт-Петербург, Россия)
3. СТАРИК Юрий Балюк (г. Бердичев, Украина)
4. МИРОЕДСТВО Артур Бледных (г. Луганск, Украина)
5. СЛАДКАЯ НОЧЬ Олег Дорош (г. Николаев, Украина)
6. КОГДА КАМНИ ЛЕТЕЛИ В ОКНА КУПЕ… Артём Куцолабский (г. Николаев, Украина)
7. КОЛЫБЕЛЬНАЯ, 1945 Николай Столицын (г. Евпатория, Украина)
8. ПОЛЁТЫ ВО СНЕ Дмитрий Северюхин (г. Санкт-Петербург, Россия)
9. Le jour de gloire est arrive Малика Колесова (г. Санкт-Петербург, Россия)
10. ЛЕЖИТ С ОДНИМ ЗАКРЫТЫМ ГЛАЗОМ И ДУМАЕТ Сергей Мисько (п. Березнеговатое, Украина)
11. НЕНУЖНОЕ НАСЛЕДСТВО Надежда Николаева (г. Киев, Украина)

САША.Алексей Михайлов (г. Санкт-Петербург, Россия)
Родился он или умер. Врачи смотрели через толстое стекло барокамеры на маленького Сашу. Он успел получить имя, успел почувствовать солёный вкус слёз мамы, услышать счастливый крик отца из коридора:
— У меня сын, Господи!..
А теперь слёзы радости сменились жаром безвыходности в груди, и мужской бас стал чуть громче хода стрелок настенных часов. Теперь из их уст слышна молитва — неумелая, нескладная, с матом между строками и болью в расцарапанных от впившихся ногтей — ладонях. И каждый задавал себе вопрос — за что? Но ответом была тишина и шуршание бахил по кафельному полу. И Саша, поговорив с Господом, сделал всем подарок и улыбнулся.

СТАРИК Юрий Балюк (г. Бердичев, Украина)
Старик трудился в поле. Резко заболело сердце, но тут же полегчало.
— Привет! — невдалеке стоял его давний друг детства.
— Привет, давно не виделись... Откуда ты? — изумился старик.
Он бросил работу и пошёл с другом по местам ихнего детства, долго разговаривая. Совсем стемнело и старик отправился домой. Рядом шёл друг. Перед дверью дома старик позвал друга за собой.
— Нет, я не пойду, жду тебя здесь, — ответил товарищ.
Старик вошёл в свой дом. Он увидел свою жену, поникшую в чёрном платке. На столе заметил свой портрет.
— Не перепутал ли я чего-нибудь?
Календарь подсказывал старику, что прошло уже девять дней. Земной путь окончен.

МИРОЕДСТВО Артур Бледных (г. Луганск, Украина)
Согрейся под крылом горгулии, маленький живой комочек в гнезде из кошачих шагов и собачьей верности; слова заговорены, блюда приготовлены: персиковый йогурт неба, что был перед этим разлит — выпить до дна, дольку солнца съесть, и пусть постранство вокруг измято, и время жуёт свой хвост, а мы будем пить чай из мяты, где вместо сахара — пудра звёзд — тихими стихами горит тишина ореолом вокруг химерической головы; черничные сумерками намазывать на лунный оладь, а потом в нежные пять утра цвета цикория по обочинам трасс, когда глаз василиска встретится со взглядом Горгоны, и арбузный сок рассвета побежит по водостоку — ты покинешь базальтовое тепло статуи.

ПОЛЁТЫ ВО СНЕ Дмитрий Северюхин (г. Санкт-Петербург, Россия)
Известно, что многие летают во снах. Приземлившись после очередного сна, задумался вот о чём. Допустим, люди когда-нибудь научатся летать. Не на самолетах или ракетах, а именно сами по себе, как птицы.
Первое поколение, освоившее эту практику, вероятно, будет использовать её в качестве развлечения: приятно, например, покружить над парком перед ужином — налетать аппетит.
Для следующего поколения она станет делом обыденным, и бoльшая часть рабочего времени будет проводиться в деловых перелетах с крыши на крышу.
Третье поколение, скорее всего, совсем откажется вернуться на землю и будет гнездиться на каких-нибудь специальных дирижаблях.
Пешие же прогулки будут совершаться только во снах.

Le jour de gloire est arrive Малика Колесова (г. Санкт-Петербург, Россия)
Утром прошаркаю по холодному линолеуму в ванную, буду долго плескаться, шумно умываясь и брызгая водой на кафель, мычать песню про кота, что лучше «Марсельезы». Хотя уже поздно, ведь жена ушла, а «Марсельеза» доводила её меньше, чем я.
Я выйду из дома, споткнусь о дворницкую метлу, ругнусь сквозь зубы, но дворнику улыбнусь, сто лет в обед, а всё на ногах, беззубый апостол.
Я увижу ребёнка на дороге и рвану: раз, два, три прыжка – и вот он грузовик, прямо фарами в плечо.
Завтра проснусь, жены никогда бы было, не было ничего, но пусть будет чёртов грузовик.

ЛЕЖИТ С ОДНИМ ЗАКРЫТЫМ ГЛАЗОМ И ДУМАЕТ Сергей Мисько (п. Березнеговатое, Украина)
«Лапы замёрзли. Зима. Аж четыре лапы... Хвост... Он не мёрзнет. Странно. Два глаза. Когда один закрываю, ещё вижу. А когда ещё один, то темно. Хоть глаз выколи. Нос... Чтобы нюхать. Всё и всех... Не обнюхаешь так, как надо — не узнаешь, что действительно перед тобой. Я — собака... Так меня называют, когда кричат и бросают камни. За это на них лаю... Только и слышишь от таких: «Всех бродячих истребить! От них вся нечисть». Разве можно истребить всё якобы не правильное? Бродячих людей не меньше... Ночью буду выть, если не найду поесть... Лапы замёрзли. Есть...»
— Гаввввввввввв!