взгляд в зеркало. ищу приметы ста —
рения, пришедшего так рано:
за жизнь до смерти, за века до стона
прощального… настойкой беладонны
сомненья в кровь. я помню, с болью рана
вскрывается по окончаньи сна
и руки, переломленные стебли,
(все сводится к движению смычка:
великое ли, малое — не важно)
хватаются за звуки. forte. пьяно
творю тебя и музыку в тебе,
но утомлен, как сорок тысяч братьев…
лицо греха — истерзанное платье
любви, с морщинами побед и бед.
последний взмах и выдох… «Anno… Аnno…» —
пасть на колени и завыть протяжно
от ужаса, в распахнутых зрачках
увидев расколовшееся небо…