В одной из своих чудесных баллад знаменитый австралийский поэт Банджо Патерсон рассказывает о грустной судьбе одинокого бродяги-золотоискателя. Умирая от лихорадки на берегу лесного ручья и видя, как вороны уже кружат над ним, он шлет последний привет своей матушке. Бумаги и карандаша у него нет, и он царапает ножом на своем котелке: «Дорогая мама, я лежу на зеленой траве, надо мной склонились ветви золотой мимозы и мне хорошо…» Потом к ручью приходят другие старатели, находят старый котелок, читают это письмо, и плачут, и кладут своего товарища «спать» под цветущими ветками мимозы. ( Не правда ли, русское ухо сразу улавливает в этой балладе отдаленный, но знакомый мотив, может быть, есенинский «Ты жива еще, моя старушка…», может быть, старинный, песенный «Передай поклон родной матушке…». Но это впечатление мимолетное, просто к слову пришлось — тема ведь вечная.)
В Австралии любят мимозу и издавна считают ее своим национальным цветком. Но официальное признание цветочной эмблемы страны состоялось лишь в 1988 году, когда отмечалось 200-летие Австралии. В Национальном Ботаническом саду прошла праздничная церемония, и супруга Премьер-Министра г-жа Хоук самолично посадила деревце мимозы в честь этого события. А еще четыре года спустя день первого сентября был объявлен Днем Золотой Мимозы.
Мимоза подарила Австралии цвета своих серо-зеленых листьев и золотых пушистых соцветий, и страна с удовольствием и радостью приняла этот дар. Желто-зеленые веточки мимозы изящно вплетены в государственный герб страны. Пушистую веточку мы видим на денежной купюре, на почтовых марках и открытках. Золотые, лучистые шарики составляют основу композиции Ордена Австралии, почетной награды за особые заслуги, подвиги, достижения. Голубая лента Ордена, украшенная золотым узором, символизирует море, окружающее страну, и всенародно признанный национальный цветок. Мимоза чаще, чем другие растения, появляется на страницах новелл, стихов и романов. Австралийцы, представляющие свою страну на спортивных международных состязаниях, обычно носят национальные цвета — зеленый и желтый. Королева Великобритании в первый день своего Визита в Австралию была — конечно же! — в желто-золотом платье.
Видели ли вы, как стремительно распускается мимоза? Словно по команде, в один и тот же день, в один и тот же час расцветают тысячи деревьев, взрываются миллионы почек, наполняя воздух свежим благоуханием. Всего восемьдесят минут совершается это таинство — и вот уже бушует в лесу, на городских и сельских улицах, вдоль автомобильных трасс золотое пламя пушистых, крупных, желто-золотых гроздьев, и склоняются под их тяжестью длинные и гибкие ветви деревьев. «Дыхание весны» — так назвал свою прекрасную картину молодой, рано ушедший и очень талантливый художник Пенли Бойд, который «хотел бы рисовать только мимозу». Эта его работа (собрание Художественной галереи штата Виктория) насквозь пронизана солнечным светом, торжеством буйно цветущей мимозы.
Слава и известность мимозы и всего семейства акациевых — а золотая мимоза — одна из сотен дочерей этого семейства — совершенно и безо всяких скидок заслужены. Не каждое дерево способно — а большинство-таки и не способно — существовать в местах с малым количеством осадков. Но австралийские виды акации живут даже в самом ближайшем соседстве с пустыней, мужественно сопротивляясь ее обжигающему дыханию, смягчая климат, преграждая путь пескам. За миллионы лет трудного противостояния жаркому сухому лету, суровому климату, бесплодным почвам внутренних районов страны акация научилась создавать и использовать в самые тяжелые дни драгоценные запасы питания и выживать там, где не под силу расти другим деревьям и кустарникам. Мимоза обладает и удивительной способностью быстро восстанавливаться и буйно разрастаться после лесных пожаров. Огонь уничтожает старые деревья, но стимулирует рост семян, спрятавшихся в почве, особенно, если вскоре после пожара пройдет хороший дождь.
Золотая мимоза заслуженно носит статус Австралийской цветочной эмблемы, дарованный ей за стойкость и мужество, за красоту и выносливость, за добрую службу людям.
Жители Канберры и всей Столичной Территории любят свою цветочную эмблему — скромный и нежный синий колокольчик. Его изображение — стилизованное или реалистическое — красиво вплетено в узоры тканей и вышивок, ему посвящены поэтические строки, его можно видеть на детских рисунках и игрушках, на упаковке кондитерских изделий и на туристических проспектах. Была напечатана почтовая марка с колокольчиком. А Королевский Монетный Двор в Канберре изготовил изящный медальон с изображением колокольчика на лицевой стороне и символическим знаком Монетного двора на оборотной.
Kогда в Канберре выбирали цветочную эмблему, представительная, авторитетная комиссия во главе с директором Австралийских Ботанических Садов Доктором Робертом Боденом была единодушна — в гирлянде цветочных эмблем АСТ будет достойно представлена колокольчиком. И потому, что он издавна растет здесь, в зоне умеренного климата, и потому, конечно же, что хорош собой!
Пять легких лепестков, поднимаясь из одной чашечки, расходятся в разные стороны, постепенно меняя свою окраску, от светло-голубой у основания до густо-синей или фиолетовой к краю лепестка. За изумительно глубокий и яркий синий цвет цветок и получил приставку «ройал» — Royal Bluebell. Нежные грациозные цветы сидят на длинном и тонком стебельке, таком тонком, что колокольчики склоняют свои головки и качаются от легкого ветерка. А может быть, даже и звенят о чем-то, только мы с вами не слышим. Может быть, цветы из австралийского леса шлют привет своим родственникам — колокольчикам русских лесов. Да, да, они и в самом деле близкие родственники, колокольчики Южного и Северного полушарий Земли. Хотя и живут за четырнадцать тысяч миль друг от друга, происходят они из одного старинного семейства Колокольчиков. Цветы очень чувствительны и срезанные или сорванные быстро вянут, поэтому они не подходят для ваз и букетов. Но разведенные в дренажном грунте, невысоких горшках и подвесных кашпо, синие звездочки смотрятся очень красиво на фоне своих продолговатых волнистых по краям листьев. Цветут колокольчики летом и поздней весной и, как все дикорастущие цветы Австралии, охраняются законом и находятся под защитой государства и нашей совести.
Вората! До приезда в Австралию многие из нас и слова такого не слышали, а роскошный экзотический цветок — еще не зная, что это и есть вората — увидели впервые на ярких фирменных пакетах магазина «Грэйс Бразес». А между тем уже двести лет тому назад были написаны строки письма, посланного из Австралии в Англию: «Самое великолепное растение, которое дарит нам плодородная земля Новой Голландии, по общему мнению и европейцев, и местных жителей, это вората».
Вората — название цветка было воспринято жителями Порта Джексон от аборигенов — знаменита как спутница жизни первых переселенцев, и в этом смысле ее смело можно назвать историческим цветком. Еще далеко было до нежных садовых роз, ирисов и лилий, и темно-малиновые, крупные, плотные, наполненные дикой силой и покрытые светлой восковой дымкой цветы люди дарили друг другу в дни торжественных церемоний, в дни свадеб и рождений. Их клали в изголовье, провожая человека в последний путь. По весне, в октябре месяце — время массового, обильного цветения этого прямого, высокого кустарника — алый цвет заливал горные долины и прибрежные лесные пространства, вплетаясь мотивом радости и надежды в суровую мелодию жизни людей.
В 1810 году ученый-ботаник Роберт Браун, увидев алое цветение вораты в Голубых Горах, воскликнул: «Telopea speciosissima», «красавица, видная издалека». Сегодня прекрасная вората — цветочная эмблема и визитная карточка штата Новый Южный Уэллс.
Дарить ворату — значит желать здоровья, твердости характера, терпения в преодолении трудностей, самостоятельности в делах и в жизни. Одним словом, любимый цветок как бы отражает лучшие черты австралийского характера. Срезанные цветы хорошо держатся в воде, очень декоративны и прекрасно смотрятся в интерьерах современных квартир. Вората может быть и садовым растением при подходящих почве, климате и уходе.
Роскошный цветок — источник вдохновения и один из любимых мотивов творчества художников. В Музее прикладного искусства и науки в Сиднее находится серьезная коллекция художественных изделий, в основе дизайна которых лежит мотив вораты. Различные средства выражения, различные материалы, включая замшу, стекло, китайскую кость, глину, керамику, медь, бронзу и дерево. Трудно назвать хотя бы еще одно растение, которое так щедро, дерзко и смело дарит художественные идеи всем направлениям прикладного искусства.
Само ее имя Роза говорит о том, что она красива. Не бывает некрасивых роз.
Само ее имя — Роза пустыни — уже говорит о том, что она жительница пустынных, жарких районов Австралии..
Само ее имя — Роза пустыни Старта, Sturt’s Desert Rose — напоминает о том, что названа она так в честь знаменитого британского исследователя Капитана Чарльза Старта. Он нашел свою Розу во время путешествия в Центральную Австралию в 1844-45 годах и успел увидеть и описать ее прежде, чем жгучее солнце пустыни навсегда лишило его зрения.
Иногда ее еще называют «дикий хлопок», поскольку она действительно принадлежит к тому же роду, что и настоящий, промышленный хлопок, однако шелковистые волоконца, покрывающие семена, настолько коротки, что никакого промышленного значения не имеют.
За стойкость и выносливость, за жизнелюбие и красоту Роза пустыни была удостоена звания цветочной эмблемы Северной Территории. Ее изображение широко используется в официальных документах, рекламных проспектах, различных публикациях. Было выпущено несколько почтовых марок. Стилизованная Роза пустыни помещена на флаг Территории рядом с созвездием Южного Креста. Уместно упомянуть о некой художественной, вполне допустимой вольности — стилизованный, символический цветок имеет семь лепестков (по числу административных территорий) в то время как в настоящем, натуральном цветке их только пять. Нежно-сиреневые, или лилово-розовые лепестки до пяти сантиметров длиной заканчиваются у основания красными лунками, которые, сливаясь, образуют в глубине цветка контрастный ярко-красный центр. Красота Розы вызвала многочисленные и успешные попытки культурного разведения и гибридизации. Особенно красив компактный, плотный куст в 1-2 метра высотой с темно-зелеными листьями и крупными соцветиями на свободной зеленой лужайке возле дома. Цветет Роза пустыни «по собственному желанию» в разное время года, но пик цветения приходится на позднюю зиму. И тут выясняется одна особенность: каждый отдельный цветок живет, словно мотылек, очень недолго, день-два, но все цветы, вместе взятые, радуют нас картиной яркого непрерывного цветения. Красота мимолетная и вечная!
Английская поговорка You cannot judge a tree by its bark — нельзя судить о дереве по его коре (то есть наружность обманчива), менее всего подходит к австралийским эвкалиптам — именно по коре, как одному из главных признаков вида, о них и судят. Цвет коры даже определяет названия некоторых деревьев. Кора у эвкалиптов бывает толстая и тонкая, жесткая и мягкая, серая и белая, розовая и желтая, коричневая и голубая, гладкая и шершавая, ежегодно опадающая и испещренная какими-то загадочными штрихами. В Австралии растет несколько сот видов эвкалиптов, и конечно же, только настоящий специалист может правильно определить вид дерева — по цвету коры, по стволу, ветвям, по строению древесины, по запаху растертых в ладони листьев, по форме семян, по местам обитания… Одни деревья живут высоко в горах, другие предпочитают низменные речные берега. Одни эвкалипты — карлики, другие гиганты и великаны. Одни выбирают глинистые почвы, другие каменисто-песчаные.
Эвкалипты, составляющие три четверти австралийских лесов, — это запасы отличной деловой древесины, строевого леса, лесоматериалов. Не имеющие промышленного значения породы идут на топливо, на изготовление изгородей и загонов для овец и крупного рогатого скота. Эвкалипты дают смолу и ценный каповый лак. В эвкалиптовых лесах пчелы собирают богатый урожай светлого высококачественного меда. Листья дерева — пища для коал. Это милое, но в высшей степени разборчивое в выборе пищи существо, не будет есть ничего, кроме листьев всего лишь нескольких видов гладкоствольных эвкалиптов..
…Три с лишним века тому назад, в декабре 1642 года яхта Восточно-Индийской торговой Компании под командованием знаменитого мореплавателя Абеля Тасмана бросила якорь у берегов тогда еще безымянной земли. Во влажных прибрежных лесах моряки нашли то, что искали — деревья, давшие им смолу высокого качества для смоления канатов, заделки трещин, пробоин и прочих нужд морского дела. Среди других эти деревья выделялись необыкновенно красивой, густой, голубой кроной. Плотные листья, покрытые матовым восковым налетом, издавали крепкий, смолистый аромат. Голубые деревья, прекрасные, как сон, как детская сказка!
Удивительное дерево! Blue Gum!
Так по цвету листвы, по полезным свойствам, да по месту получило дерево свое имя — Tasmanian Blue Gum. Уже значительно позднее, то есть когда и безымянная земля стала Тасманией, и само слово «эвкалипт» французы придумали, получило дерево и современное имя — Тасманский голубой эвкалипт, и научное, латинское — Eucalyptus globulus.
Единственная среди штатов Тасмания выбрала своей цветочной эмблемой не дикий цветок, а дерево. Но зато какое дерево!
Из листьев Тасманского голубого эвкалипта получают хорошо нам знакомые продукты — масло, которое используется в медицине как антисептик, для ингаляции при катарах и бронхитах, в косметической промышленности как составная часть лосьонов, шампуней, кремов, как отдушка в туалетных принадлежностях. Эвкалиптовое масло — самая старая статья австралийского экспорта. Впервые оно было экспортировано в 1788 году, то есть, в том же самом году, когда прибыл Первый флот.
Твердое, прочное дерево используется при строительстве домов, шахт, пристаней, верфей и мостов, из него делают телеграфные столбы и железнодорожные шпалы, искусственные ткани и высокие сорта бумаги.
Голубой эвкалипт успешно «работает» на осушении болот в малярийных местностях Центральной Африки, Италии, Турции, Грузии. Прежде считалось, что листья дерева выделяют «магическую эссенцию», которая очищает воздух от вредных насекомых. На самом же деле, заметно ощутимая польза заключается в том, что эвкалипты, подобно насосам, выкачивают воду и намного увеличивают объем испаряемой влаги, тем самым сокращая места, подходящие для размножения москитов.
И еще, ветки с голубыми листьями — это идеальный материал для различных цветочных композиций. На их фоне красиво смотрятся многие цветы, не оставляя желать ничего лучшего. Для букетов и композиций хороши как свежие, так и сухие ветки, сохраняющие специфический аромат эвкалипта.
Добрый голубой великан верно служит людям…
Название цветку дал случай. В 1880-м году в бюллетене «Австралийские орхидеи» было помещено изображение красивой орхидеи Dendrobium bigibbum и говорилось, что цветы были собраны в северном Квинсленде близ Куктауна, небольшого городка, названного так по месту, где когда-то знаменитый капитан ремонтировал свой корабль. Так с тех пор наряду с длинным и сложным латинским названием прижилось местное — Орхидея из Куктауна. Она, безусловно, очень красива, как красивы все орхидеи.
Недаром же об этих знаменитых на весь мир цветах написаны книги, издаются журналы, устраиваются выставки, созданы общества любителей орхидей. Коллекции этих цветов драгоценны, люди летят за тысячи миль, чтобы взглянуть на новый сорт.
Орхидея Куктауна принадлежит к эпифитам, то есть к растениям, живущим на других растениях. Обычно она крепко прикрепляется корнями к поверхности камней или деревьев. Ее губчатые корни вбирают в себя питание и влагу из гниющих растительных остатков, опавших листьев, из воздуха. На сравнительно коротком стебле могут поместиться 10-20 легких, изящных, словно бабочки в полете, цветков. (Кстати сказать, слово «phalaenopsis» в переводе с греческого и означает «бабочка, мотылек»). Цвет спокойный, глубокий, бархатно-лиловый или темно-бордовый и очень редко — белый. Срезанные цветы отлично стоят в воде до двух недель, радуя нас своим редким, изысканным очарованием и нежностью. Кстати сказать, в великосветских салонах конца XIX века «орхидеи любили за то, что они не походили на живые цветы, так как были как бы сделаны из шелка и атласа», то есть из тех тканей, в которые была облачена и сама хозяйка салона, похожая на изысканный цветок.
В 1959 году, когда Квинсленд готовился к своему столетию, было решено выбрать цветочную эмблему штата. На этот своеобразный конкурс поступило немало заманчивых предложений, ведь растительный мир Квинсленда необыкновенно богат и разнообразен. Соревнование было открытым, жюри — все жители штата. Брисбенская газета «Почтовый курьер» собрала все предложения своих читателей и опубликовала финальный список из тринадцати «претендентов». Наибольшее число голосов, свыше десяти тысяч, получила Орхидея Куктауна и под своим ботаническим именем Dendrobium phalaenopsis была объявлена цветочной эмблемой штата!
Несколько дней подряд шли проливные дожди. А когда однажды утром вновь засияло солнце, капитан Вильям Дампиер не поверил своим глазам — вместо унылого, безрадостного пейзажа перед ним расстилался роскошный, невиданной красоты цветочный ковер. Дампиер наклонился и сорвал один алый цветок. Создал же Господь Бог такую красоту!
Отважный мореплаватель, суровый морской волк, отчаянный авантюрист, талантливый писатель и исследователь, капитан первого корабля, пришедшего в Новую Голландию под английским флагом, Вильям Дампиер позволил себе минуту счастья, любуясь цветком на весеннем рассвете одна тысяча шестьсот девяносто девятого года. И даже много лет спустя он не мог забыть «этот глубокий красный цвет необыкновенной красоты».
Алые лодочки лепестков образуют веселую карусель вокруг короткого жесткого стебля. А яркие черные выпуклые «горошины» на лепестках — словно скамеечки для желающих покататься. И кто знает, может быть, по ночам легкие маленькие эльфы кружатся на этой карусели.
В своей книге «Путешествие в Новую Голландию в 1699 году» наряду с географическими, метеорологическими, морскими, ботаническими и прочими важными для того времени наблюдениями Дампиер описал и этот, тогда еще безымянный цветок. Пройдет еще почти полторы сотни лет прежде чем другой знаменитый исследователь внутренних районов Австралии Чарльз Старт, следуя описаниям Дампиера, снова найдет загадочный алый цветок с темными горошинами и как строгий и добросовестный ученый классифицирует его уже по всем правилам, отнеся к семейству бобовых и назвав его «Горошек пустыни». Наука добавила к этому названию еще одно слово, имя ученого — Sturt 's Desert Pea.
Конечно же, как и положено, еще одна загадка природы получила свое научное разъяснение, но навсегда осталось радостное ощущение алого чуда на рассвете, которое мы можем испытать и сегодня, когда Горошек пустыни стал одним из самых известных дикорастущих цветов Австралии, а штат Южная Австралия назвал его своей цветочной эмблемой. Растение находится здесь под строгой защитой закона — цветы нельзя рвать без особого разрешения, а в частных владениях без письменного на то согласия хозяина земли. Для сохранения редких цветовых форм в специальных лабораторных условиях используется клонирование, т. е. метод получения нескольких одинаковых растений из кусочка родительской ткани, помещенной в питательную среду.
Существует древняя легенда о красивой черноглазой девушке по имени Пурлимил. Ее хотели отдать в жены грубому и ревнивому старику. Она с негодованием отвергла его домогательства. Злой старик убил ее, и Пурлимир превратилась в «Алый цветок с черными глазами».
«Самый красивый цветок, который я видел в Австралии, был Клиантус Дампиера, или Горошек пустыни капитана Старта», — один путешественник написал эти слова в 1862 году. Может быть, они верны и сегодня?
Она растет так, как в России растет камыш или тростник. И места выбирает для поселения тоже «тростниковые» — песчаные прибрежные равнины Западной Австралии. Поэтому неудивительно, что именно этот штат назвал красно-зеленую лапу кенгуру своей цветочной эмблемой.
Прямо от корня тянутся вверх тонкие высокие стебли, увенчанные развесистыми цветочными гроздьями. Цветы, пока они еще не распустились, и в самом деле напоминают лапку кенгуру, протянутую к вам за кусочком яблока. От этого, точно подмеченного сходства и получил цветок свое имя. Экзотика? Да, конечно же, и сам цветок, и его название для нас, новоселов Австралии, самая настоящая экзотика, что-то необычное, яркое, невиданное доселе. Лапы кенгуру бывают разного цвета — желтые, зеленые, оранжевые, темно-красные, голубоватые, белые и часто двухцветные, как, например, красно-зеленая. Увидев ее впервые на уличном прилавке цветочного магазина, я словно споткнулась и уже не могла пройти мимо, не могла отвести взгляд от этих диковинных цветов-пальчиков, красных у основания и зеленых сверху, да еще и с «хвостиком» ярких зеленых листиков на самой макушке. Короткий «камышовый» ворс покрывал и цветы, и стебли, словно окутанные «мехом». Я вынула «кенгуринную лапу» из ведерка с водой и сказала:
— Здравствуй, ред энд грин кенгуру поу! Будем знакомы!
Впрочем, знакомство было несколько запоздалым. Впервые лапа кенгуру была обнаружена и описана европейцами двести лет тому назад. Но, как часто случается в истории открытий, была забыта, чтобы тридцать четыре года спустя быть открытой заново капитаном Королевского флота Джеймсом Манглези, в честь которого и получила свое звучное латинское название Анигозантус Манглези. (Анигозантус — неровный, косой цветок). Однако, по другим источникам, растение названо в честь английского ботаника Роберта Манглези. Джеймс и Роберт родные братья, и думаю, не будет большим грехом считать, что растение названо в честь обоих братьев. Один здесь, в Австралии, другой в Лондоне с энтузиазмом пропагандировали уникальный дикорастущий цветок и мечтали создать его культурные, садовые формы. Роберт писал брату в 1839 году: «Анигозантус, который я высадил в апреле в открытый грунт, вот-вот готов зацвести. Но, — сообщал он уже позднее, — растение достигло высоты четыре фута, но не зацвело. Боюсь, что ночные заморозки могли ему повредить». Цветет лапа кенгуру в естественных условиях с августа по октябрь, сборщики цветов должны иметь специальное разрешение, лицензию. Свежие цветы долго держатся в воде, своим необычным цветом и формой создавая неожиданный эффект. Букеты сухих цветов также хорошо сохраняют цвет и продаются в Западной Австралии как сувениры.
Шел к концу 1793 год. Французский ученый-ботаник Жак Лабиллардье возвращался домой из морской экспедиции. Несмотря на трудности долгого плавания, он был доволен — собрана отличная коллекция растений, более четырех тысяч образцов. И теперь он с нетерпением ждал того часа, когда в тишине кабинета примется за обработку собранного материала. Но произошло непредвиденное. Во время стоянки на Яве два офицера-роялиста сообщили голландским властям о том, что ученый-ботаник является к тому же еще и убежденным республиканцем. Лабиллардье был немедленно арестован и отправлен в тюрьму. Только спустя полтора года добрался он, наконец, до родных берегов. Вернувшись во Францию, ученый первым делом, конечно же, поинтересовался, где находится его коллекция, и узнал, что в качестве военного трофея она была отправлена в Англию. Все его 4000 образцов! И прошло еще немало времени прежде чем дипломатическими усилиями его английского коллеги Сэра Джозефа Бэнкса коллекция вернулась в конце концов к своему владельцу.
И затем еще несколько лет прошло, пока, наконец, не наступила очередь вереска — одного из 4000 растений-путешественников — быть зарегистрированным и классифицированным по всем правилам ботанической науки. Прежде всего, нужно дать растению латинское имя. Какое же? Пожалуй, подойдет название Epacris impressa. Первое слово указывает на возвышенные места обитания вереска, (хотя следует сказать, что вереск так же охотно растет в прибрежных районах и болотистой местности, как и в горах и на возвышенностях, где и был встречен Лабиллардье). Второе слово отмечает характерную особенность: пять вдавленных ямочек-углублений у самого основания цветочной трубочки, отчего цветок выглядит как бы примятым.
Вереск обыкновенный — это тонкий, стройный, красивый кустарник высотой до 1 метра. Жесткие, негнущиеся остроконечные листья-иголки растут без черешков прямо из стебля. Трубчатые полые цветы так плотно прижаты друг к другу, так спрессованы вокруг стебля, что цветочная кисть своим видом напоминает круглую цилиндрическую щетку. Вереск — отличный медонос, и пчелы всегда вьются над «бокалами» со сладким нектаром. Из корня вереска вырезают дорогие курительные трубки. У растения много цветовых форм — белая, бледно-розовая, ярко-розовая, малиновая, алая, встречается даже двойное сочетание цветов. Но именно розовый вереск был выбран и объявлен цветочной эмблемой Виктории.
Кстати сказать, Виктория была самым первым австралийским штатом, который в геральдические атрибуты ввел понятие цветочной эмблемы. За ней последовали остальные.