С чего всё началось? Пожалуй, с семинара в универе. «Эволюционная методология и основы эволюционной психиатрии» — так замудренно назывался он. И вел его умница и насмешник крымский профессор Виктор Самохвалов. Не каждый профессор поедет в глушь сибирскую привносить в умы коллег и студентов свои гипотезы, открытия, да просто поделиться результатами работы последних лет.
В последнее время масса людей обращалась к психоаналитикам с одинаковой проблемой. Чувство постоянного сомнения и эмоционального раздражения приводило людей к тревожной, двусмысленной, запутанной жизни, к привычке выискивать противоречия во всем. Народ пошел рядами и колоннами жаловаться на снижение активности, утрату вкуса к жизни. Молодняку служба-тружба не была скучна, ибо затягивала пока в служебные игры, целеустремляла на карьеру, на взаимоотношения с любовями. А людям постарше было туго. И вот такой статистический пятидесятилетец заныл-застонал, завалил своею тягомотиной недешевых психоаналитиков. Неинтересно, мол, всё, чем занимались много лет. И работа стала де нудной, и всё, что можно, достигнуто, и отношения с родными и друзьями поблекли. Ну, конечно, пошли обследования-собеседования. На сленге коллег-психиатров нужно было «выявить у обследуемых редукцию энергетического потенциала». Чем и занялся вполне половозрелый и пока еще психоустойчивый Юрий Брунов. И сие было делано — неоднократно, без особой надежды на понимание причин всеокисляющего и всепожирающего уныния. К тому же при контакте многие пациенты оказывались (или казались?) живчиками и очччень даже, ну сверх — адекватными.
— А что вы хотите, батенька? — отечески наставлял Юра полувековушек. — Больше 20 лет занимаетесь нелюбимым делом. В борьбе с рутиной неудовлетворенность ваша достигает критического уровня… Оптимизм скукоживается… утрачивается в суете. Ну, отсюда и разочарование. Это естественно. И неизбежно.
Брунов категорически отказывался советовать что-либо нетрадиционное. Откровенно отбивался: «Что взять с эксперта-диагноста? Только поговорить: нарастающее изменение личности… выявить смысловое поле… псевдозначение… научно-ложное утверждение… возможность макромутаций…». И все эти пессимисты постепенно преуспевали вместе с ним в терминологии, эволюционировали, — но не туда, куда б хотелось.
И тут, как говорят, осенило. Смехотерапия! Переоценка ценностей. Изменение внутреннего состояния. Сделать из прокисших пессимистов ну хотя бы желчных оптимистов. Научить творить… Творчество — это такая мобильная штука, оно так затягивает. Сие повыше любви будет — и не на один уровень. Да, пора. Нужно проверить, наконец, теорию практикой! Давно уже лежала у Юры полуготовая диссертация с практикумом по смехотворению, ибо ждал на нее он только реакцию несварения общества. И то: кто ж такое переварит? Коллеги скажут, как минимум — не откусывай больше, чем сможешь прожевать. А пойдут ли нытики на подобные эксперименты? Может, и пойдут. Чего им терять? Да еще бы подбодрить процесс установкой, что риск придает жизни смысл и цену… Придумать-продумать эти риски…
Было, как в песне, 32 мартобря, то есть два часа ночи, когда Брунов, наконец, лег спать.
А через месяц…
Брунов в то время говорил сбивчиво, взахлеб, всем, кого мог заарканить своей на вид бредовой идеей:
— Это будет почище внедрения электродов в мозг… Ускорить работу мозга. Вырастить в голове отдел, ответственный за выработку специального гормона «довольства миром и собой»… Счастье и долголетие — что еще нужно человеку? Дальние миры — это потом. А жить надо здесь и сейчас. Жизнь — она суперкороткая. И в первую очередь надо помочь тем, кто хочет, чтоб ему помогли. Ты читал про испытателя, который записывал ритмы растений, эту своеобразную музыку роста? Подключает к растущему огурцу ритмы дыни, и в итоге — огурец со вкусом дыни! И на животных экспериментировал, тоже результаты блестящие! Да каждый орган человека играет свою музыку, сообщает другим органам о здоровье. И если записать ритмы здоровых органов и «сообщить» аналогичным больным, мэби, это поможет выздоровлению! А мы будем записывать биоритмику мозга оптимиста и внедрять ее пессимистам. Для начала воспитаем группу раскрепощенных доноров-юмористов. Кое-что я еще нечетко вижу, но у меня всё получится.
Он часто повторял эту фразу — внушая уверенность себе и слушающим: «У меня всё получится!»
Потом пошли споры в деканате, в клинике. В спорах он оттачивал идею, рос — а вместе с тем росла-подрастала диссертация.
Юра заинтриговал приятеля, моего брата Игоря Паунгера, и они вместе сконструировали прибор — громоздкий «смехопеленгатор», четко фиксирующий изменения нервных импульсов у смеющегося человека. Как известно, минута смеха заменяет энное количество сметаны. И удлиняет жизнь. Наверное, вот он, момент истины, момент подзарядки организма?! Жаль, нельзя было проверить, выделялись ли при этом гормоны типа адреналина — пока некем и нечем. Игорь сидел ночами, доэкспериментировался почти что до развода с женой, но сумел воспроизвести такие импульсы на компьютере. Инстинкт подсказывал, что они, Юра и Игорь, стояли на пороге открытия. Это они стояли, а я, как Игорева сестра, состояла — доверенным лицом, свидетелем и девочкой на побегушках.
И вот, всеми правдами и неправдами, группа была создана, — полуофициально, при институте, из сотоварищей и сопластников по идее, в основном, набранных из пессимистов-пациентов: старшеклассников и студентов. «Мы, так сказать, комикадзе. У нас особое направление: нам здесь развивают комические чувства, учат юморить», — так полуофициально, со слов Брунова, представлялись они любопытствующим. И повел Брунов вечерние лекции и практические занятия. За чуточную зарплату — дабы оплатить за комнату. Вообще-то он ( ), но об этом умолчим даже в скобках.
Был он неординарен по стилю общения. Брунов косил под патологического опоздуна: надо же дать возможность «двоечникам» выполнить домашнее задание. Кличку дали, естессссно, Брун. Иногда — Опоздун.
Даю зарисовку с натуры — ибо, признаюсь, неоднократно томилась в надежде — узреть, наконец, его крепкую бульдожистую фигуру, встретиться с властным насмешливым взглядом карих глаз. Вот он прискакал, наконец, «упоздав» наших двадцать минут. Впрыгнул в аудиторию, прошелся важным гусем, вывернул карманы попугаистых штанов, сделал книксен. Невозмутимо посмотрел на шокированных учеников и студов. Так он всех встряхивал иногда, и называл это «немажгавая атака», зашепелявив слово (иногда он извинялся за такие издержки, остраненно называя их изысками и взбрыками). Заслушал провокационные выкрики, успел ответить, поощрительно поприветствовал ужимки. Коряво нацарапал новую тему, цитанув: «оцэ письмо дикого содержания, написанное куриным почерком» — мол, имею право в год Петуха не каллиграфировать.
— Бодрый утрень! Придумали новые клички себе и сотоварищам? Регистри-руйсь! Быстро, пока пишу на доске слова для упражнений, — он вбросил журнал. — Кличка напротив номера. Кто там номер на грудь не приколол?! Доприкалываетесь у меня. Каламбур, господа. Напомню, вы должны были дома придумать пару веселых писем для комикадзев. Сдавайте мне. Я буду вашим почтовым ящиком. Переписка должна идти тихо, по-школярски, паралельно и не мешать занятию. Учитесь, как великий Цезарь, делать несколько дел одновременно. Ну-с, домашнее задание пожалте! На прошлой лектуре мы взяли тему «Выборы». Попрошу лозунги и кричалки на проверку. По очереди!
И пошло-поехало:
— Фикс-идея у меня, у меня! Голосуйте за меня, за меня!
— Сперва согласуй, потом голосуй!
— Давай, не стесняйсь! На трибуну поднимайсь! Ври про нефть, про платежи! Голой правду не кажи!
— Регистрируйся, ребята! Получай быстрей мандаты! Прекратите, вашу мать, так мандаты раздавать!
— На трибуне кандидат сгоряча позволил мат….
Тут Брун постучал указкой по своей теряющей листву голове:
— Шшшшшш…шалить изволите. Мы ж договаривались — без мата. Поэтому прерываю, ко взаимному неудовольствию. Сегодня у нас опять упражнения на создание острот для писучих авторов. Прежде чем осознанно пошучивать приемом «смешение стилей», уточним, как они подразделяются. Сейчас буду говорить такое, что скулы вам сведет от скуки, но терпите: ежели запомните — пригодится. Функциональные стили: публицистический, научный, официально-деловой, разговорый, язык худлитры. Экспрессивные: торжественный, официальный, фамильярный, интимно-ласковый, шутливый (юмор), насмешливый (сатира). Ну, как? Ошалеваете?
— Обалдеваем, — раздалось в поддержку.
— Давайте возьмем слово и найдем ему как можно больше синонимов. Не возбраняется придумывать новые словеса. Какое слово берешь, Книгогрыз?
— Гордое: мужчина.
— Открыли словари синонимов… Сколько книг имеем на группу? Кошмар. Ладно, диктую, (записуйте!) словесный ряд: мужчина — представитель, царь природы, потомок Адама, товарищ, лицо, личность, особа, индивид, персона. Что добавишь от себя, Мот? — Самец, недомуж (типа ночующий жених).
— Неплохо. Возьмем, к примеру, слово «оболваненный». Что получается? Зачти медленно, со вкусом.
— Оболваненный представитель, оболваненный потомок, оболваненный самец, оболваненный представитель природы, оболваненный индивид, оболваненная особа …
— Ну, на ходу подметки рвешь. Метишь на мое место? Всем: «совокупить» сие письменно, до конца словесного ряда. Нет, повторять не буду, говорил же: тренируйте память. Смешиваем стили! Дай соседу слизать, он тупой. Всё «никакое», цвета поганки, запишите, но зачеркните. Ща проконтролирую. О, Словопря, быть не может: у тебя есть мозги?! Не закрывай свои измышлизмы — дай заценю. Техника всем понятна? Меняем слова, творим забавно… Тот же словоряд «совокупляем» с другими определениями — «закислый, ошалелый, брюхоносный» и т.п. Теперь существительные поменяем… А теперь определения. Творим словоряд. А чичас, а теперя запишитя тему будущего вашего (первого!) фельетона: «Педагог по случайности». Не нравится? Ну, медик. Или продавец. Или хтой-то еще, меняйте. Сюжетец пусть будет простой, но не забудьте: отрабатываем тот же прием: смешение стилей! Пробу принести в четверг. Советую, берите лучше педагога: отмстите препам за ваше изруганное, драное ремнем и сеченое их интонациями детство! Готовимся, лепим словосочетания с корнем слова педагог. Возьмем слово осатаневший. Осатаневший педагог… Ехидновато, да? Сотворите несколько «изюминок» такого рода, запишите. Кто созрел, лепечите без церемоний. Смелее! Педагогическая спесь? Нормально. Педагогическая ругня? Педагогическая буза? Педагогическая вакханалия? Отсеивайте бредятину и серятину на слух. Если спрошу, будьте готовы выдать с натворенным предложение — сразу, и желательно, чтоб всё же получилась острота. Смотрите на контексты. Дальше вгрызаемся, ищем. Педагогические… обеты. Педагогические грезы. Педагогические брызги. Педагогические утюжки. Педагогические пытки. Спариваем слова! Так сказать, совокупляем. И записуем, а то забудете… Вот Грымза придумала — педагогическое сование… Звучит неплохо, да? Нытик, встречалось такое где-нибудь?
— Ну… У Жванецкого, там «Отовсюду слышны медицинские крики…» Тот же прием.
— Продолжу мое «педагогическое сование» в вашу заштампованную мозготару. Я не грублю, просто показал, как делать фразу. Устно продолжим. Педагогическая ахинея… Педагогическая пятерня… Дубак, ты!
— Педагогическое веление. Педагогическое вкручивание. Педагогическое виляние.
— Пойдет… Фельетон пишем дома, на компе, отправить электронкой (на доске адрес) и перца не жалеть! Можете и меня боднуть, не стану злобу настаивать на обидах, вычислять ауторэ. Следующее упражненьице — начнет Заскок. Это прием сращения. С частями ТЕЛЕ-, КИНО-. Показываю: телефига… Пошло-поехало!
— Кинопат, телеман, телеангел, телебес…
— Буквоед, продолжишь? Выдай с лету пару слов с «приставучками»: анти-, контр— и тэдэ.
— Контрподзатыльник, мотошпана, микромозги… Интербаба. Антибаба.
-Типа мужик? Круто. Сноб, а с тобой поиграем в «измы»: козлизмы…
— Хотизмы… воспретизмы.
— Долго паузу держишь. Одни пошлизмы, небось, на уме.
— Усмиризмы, понукизмы, усекизмы…
— Ну, ты это хватил… Думаешь, за гроши, что мне платят, я этим заниматься не стану. Ну?!! Ответил на реплику, быстро! Не зависать, тугодум! Не бояться! Мой выпад был нарочно грубым. Восстань! Жирный минус тебе. Теперь ты, Мысля. Закрепляем, даешь сложение основ и сращение. Почти арифметика, плюсуй. Показываю: мужевед, мышелюб…
— Супоман, греховед, грехомер…
— Чего-чего мер?.. Всем дома — двадцать авторских слов, письменно. И еще. Придумайте чегой-то для ввода в молодежный сленг, ибо эти «типа», «отпад» конкретно поднадоели. Далее. Нарифмуйте рассказ о переписке поэта-неудачника с редактором. Не шлифовать текст, но… Нужны авторизмы типа стихарь, стихопат. Сюжет: редактор оскорбляет поэта: ты рифмоплюй, стихокрад, рифмосуй. Поэт задирается: стихоносность, стиховал…
Назавтра было другое.
— Учимся создавать незаезженные слова с помощью приставок. Показываю: увиноватить, задосвиданькался, упели, рассобачился, уконфузить, подсиропить…
— Узавтракался, переобедал, закотовасился, — с заминкой отвечали мы.
После этого была у нас практика: мы ставили, а иногда и снимали на видушку юмористические сценки, которые сами и придумывали. Все как один делали тексты. И посылали их, после редактуры Бруна, в различные инстанции: в журналы, на телепередачи. Иногда с плюсовыми результатами. Вот эту сценку с песней, например, сочиняли мы с Бруном вдвоем: он попутно боролся с моим пуританством, поэтому подбирал такие сюжеты. Не без удовольствия ее перескажу — не удержусь. Не помню, как мы ее назвали в итоге — было несколько вариантов.
Не очень хорошо помню сюжетец, а песню никогда не забуду, и не удержусь от того, чтобы ее пересказать. Вот — вкратце. Семья быстро и бестолково собирается в летнее путешествие на машине. Конкретно, папа-колхозник; мама-интеллигент рядом; «дети», наши самые прикольные юмористы — с бантиками, воздушными шариками, жвачкой, кукурузными палочками и т.п.
А песенка — вот такая
Путь-дорога по тайге идет…
Что-то наш водила не поет.
И решили мы его вспугнуть,
чтоб бодрее продолжал он путь.
Припев:
— ПАПА!!! НЕ СПАТЬ ЗА РУЛЕМ!! (тут мы просто орали)
Где глаза квадратные?! Прием!
Писять нас почаще выводи,
Да смотри, в дороге не блуди.
Пап, ты за рулем не в первый раз.
Ну, чего всё время жмешь на газ?!
Можем мы со страху газ пустить,
так, что не сумеешь нас простить.
Припев:
ПАПА!!! НЕ СПАТЬ ЗА РУЛЕМ!!
Где глаза квадратные?! Прием!
Писять нас почаще выводи,
Да смотри, в дороге не блуди
Потом шел проигрыш. Раздавался шокирующий звук-треск, голоса: «Это не я! Не я!», сидящие в импровизированной машине «дети» зажимали носы, отмахивались руками и кепками, один другому давал подзатыльники. Мы уже еле удерживались от хохота, но мужественно продолжали петь.
Это ты, папашка, виноват:
Ты даешь жевать нам всё подряд.
А гулять не выводил ни разу,
И у нас у всех скопились газы.
Припев:
ПАПА!!! НЕ СПАТЬ ЗА РУЛЕМ!!
Где глаза квадратные?! Прием!
Писять нас почаще выводи,
Да смотри, в дороге не блуди
В проигрыше Папа забирал у всех еду. А мы горланили:
Добрым тебя все считают зря:
Разбудил ни свет и ни заря.
Едем мы по бывшему Союзу,
И не жрем, как обещал, от пуза.
2-й припев.
Папа!!! Дави на тормоза!
Видишь под мигалкою глаза?
Это, до твоих деньжонок злы,
Вышли попастись ментакозлы.
В проигрыше Папа раздавал всем подзатыльники, шипел: «Нельзя так говорить!», обмахивался шляпой, надевал противогаз. У Бруна это получалось очень естественно, как будто всё происходило в жизни. Он даже как будто удивлялся нашему странному поведению — во всяком случае, так он на нас посматрикал — с укоризной. До сих пор стоит в глазах картиночка: Папа-Брун бросает денежные купюры по ветру, стараясь отвлечь работников ГИБДД от машины. Мы тоже импровизировали, и пантонима с ловлей и дележкой денег вышла очень комичной. Мы стерпели. Не засмеялись вплоть до пунктика «отъезд машин».
Кстати, когда снимали ее на пленку, Брун был «папой», а я «мамой». Сниматься было стыдно, смешно, но на редкость радостно. Я больше не припомню таких ощущений.
Каждый день Брун удивлял нас новыми заданиями. Были и «повторения без повторов», и всегда удивлял он нас своею начитанностью.
— Поработаем еще приемами «смешение стилей, или совмещение планов». Вчитайтесь-вдумайтесь в словосочетания на доске (они — от разных авторов), и постарайтесь сделать столько же — по подобию или от противного. Напрягитесь, это очччень пригодится. Вы научитесь острить осмысленно на уровне приема, освоите технику. Итак, «Скелетообразная худоба. Стерильное запущение. Публично согрешить. Неудовлетворенный желудочно. Напряг рассосался. Зачаточные усики. Вывихнутые глаза. Застенчивая готовность. Старческая вседозволенность. Физиологические обязанности».
С трудом, сообща, но сделали-таки мы это задание. А мозговая атака продолжалась, Брун выдавал новое задание:
— Постарайтесь вникнуть в следующие выражения и запомнить их (это тоже взято напрокат из литры). Попробуйте, может, у вас получится что-нибудь подобное? «Укрепление мышцы праведности. Убогое дитя амбиций. Выводить пасти тоску. Женщина с остановившимся возрастом. Неблагодарное, склочное выражение лица. Пиджак соскучился по стирке. Лицо — удивленная ватрушка с дыркой посередине. Святая, не засиженная мухами правда. Странный вывих природы. Состязания в передовых взглядах на половую жизнь. Невиннейший из пятидесятилетних младенцев. Возраст, когда верность не прельщает. Держать в состоянии надежды». Кто готов что-то изречь? Нет? Тогда письменно. Даю пять, нет, семь минут… Сдали листочки! Вы должны постоянно постигать искусство спорить и острить. Дайте шутливый отпор вымышленному собеседнику. Любителям игры в КВН это особенно пригодится. Попробуйте сначала ответить вопросом на вопрос, колкостью на колкость. Отвечает тот, на кого смотрю, и не мямлить, не прятать глаза!
И он колол нас, интонациями, мимикой, жестами добиваясь своего. Вот некоторые из его иголок:
— У тебя аж две извилины, и когда ты мне отвечаешь, одна цепляется за другую…
— В вас столько тупой жизнерадостности…
— У тебя есть только домашние достоинства!
— Прекратите атаковать мою стыдливость…
— Вы в весе петуха и зря передо мной петушитесь…
— Не пойму, относить вас к самодовольному прыщавому молодняку или к опсихевшим интеллектуалам …
— От вашего жеманного кудахтанья я припух. Особенно уши.
Был у нас и отдых — так Брун это называл. Любили мы, когда он привносил вырезанные из «Крокодилов» ксерокопии кроссвордов.
— Поработайте приемом «намек». Для начала поразгадывайте сие — и отметьте лучшие вопросы. Кстати, доставьте удовольствие себе и знакомым, устроив проверку на сообразительность. А теперь быстро, хором: «Присобаченная особа /чеховск/? Первый пункт буржуйского меню? Кислятина на лице? Объект бараньего смотра? Украинская разновидность фиги? Простейший лошадиный тормоз? Звезданутый человеко-конь? Муж и жена как одно целое? Любимое детище удава? Спец по отстрелу невлюбленных? Суперстрах?» Домой задаю сделать подобное. «Кваксворд» на тему… Ну ладно, сами выберете. И не слизывать: я помню многие наизусть, можете поверить мне на слово… Для особо продвинутых: попробуйте составить свой кроссворд, пользуясь исключительно приемом «намек». Если не получается сразу, поразгадывайте еще. Записывайте самые удачные из встреченных вами и, конечно, из созданных. Смотрите, всё же простенько: «Скрипичная часть лошади. Дитя легкого поведения. Голый, на котором работают. Ведьмолет. Мудрец, который полез в бутылку. Антипередник. Тонкое собачье чувство. Околпаченный труженик общепита». Завтра приносите кроссворды — расчерченные, готовые. Выберем лучшие и разошлем в юморпрессу…
С помощью Бруна мы побратались с парадоксами.
— Возьмите пословицу, суждение, изречение, продлите по смысловой оси или измените часть — и получится парадокс (впрочем, не всегда и не из чего угодно; да поможет вам чутье). «Не откладывай на завтра то, что можно сделать послезавтра», — это советует О.Уайльд. А вы — вы начните сегодня. Используйте словари пословиц и поговорок, афоризмы, словесные штампы (полистайте газеты), фразеологизмы (это устойчивые словосочетания). Вот, я подобрал материал для ваших будущих парадоксов: «Бодливой корове бог рог не дает. Волков бояться — в лес не ходить. Укатали сивку крутые горки. Куй железо, пока горячо. Овчинка выделки не стоит. Чем дальше в лес, тем больше дров». А вот фразеологизмы. Диктовать не буду — тренируйте память, запишете, что понравится-вспомнится. Книжные: почивать на лаврах, ахиллесова пята, глас вопиющего в пустыне, дамоклов меч, не хлебом единым, знамение времени, притча во языцех, пальма первенства, каинова печать, панугрово стадо. Разговорные: втирать очки, бить баклуши, водить за нос, была не была, держать ухо востро, быть под мухой, душа в душу, хромать на обе ноги, чертова перечница, не пришей кобыле хвост, ни пру ни ну, саврас без узды, трепать юбки, не к шубе рукав, шерочка с машерочкой, насыпать соли под хвост, на козе не подъедешь, петли метает, воду мутит, задним умом крепок, портит всю обедню. И вот что: придумайте вопросы для капитанов КВН, используя фразеологизмы, изменяя их.
Брун почти не заглядывал в бумажки. Мы уже понимали его на все сто, когда он предлагал:
— Уясните самостоятельно логику приема «пропущенное звено». Текст: «С сигаретой в зубах Джон уселся на бочку с порохом. Покойнику было двадцать три года». Сделайте две-три шутки этим приемом.
Его лекции бросали нас то в древность, то в современность:
— Продолжим работу с фразеологизмами. Вы знаете, что газетчики нередко уродуют фразеологизмы для достижения комического эффекта: «С вами пива не сваришь», «Не свои деньги, сочтемся», «Близок овощ, да не укусишь», «У семи нянек — дитя без очков», «Рыльце в чешуе». Предлагаю примеры — сможете их переделать? Гражданский долг, петь с чужого голоса, нерушимая дружба, пустить утку, пригвоздить к позорному столбу, с легкой руки, с позиции силы, встреча на высшем уровне, вотум недоверия, взять новые рубежи, эстафета славных традиций, летопись трудовых свершений.
И мы послушно, с удовольствием пыхтели, предвкушая результат. Уже начали шептаться о том, когда же Брун будет работать с нами на аппарате, как говорили, «доить», записывать биоритмы, подзаряжая аппарат статическим напряжением. Мы были готовы сдавать свою смехоэнергию для людей с синдровами печали и усталости, вырабатывая ее, как доноры, еще и еще.
Мы уже стали однокашниками, сопластниками, единоверцами. И вдруг он исчез. И четыре месяца никто не знает, где он. Как выяснилось, никто толком не уяснил, ни насколько его идея была разработана теоретически, ни как теория должна была переплавиться в практику. Брун всё время опасался, что идею умыкнут, и не баловал нас деталями. Мой брат Игорь отмалчивается до сих пор, но вижу, что он в шоке и что-то знает — и про идею, и про Бруна.
Мы обожали его. Да, нас несколько смущало, такие уж мы собственники и ревнухи, что частенько — то там, то сям — в его книжке (она вышла перед его исчезновением) целыми блоками, без ссылок, попадались наши «измы», полурассказы и прочая авторская ахинея. «Ну, привет, литрабы», — встречаясь, произносим мы. И прощаем, и упиваемся причастностью к нему. Не рассуждаем: этично, не этично… Да ладно. Живи, Бр-н! Твори. Что-то не получилось? Ну и ладно. Это пока. Получится! Ты где-то нагрешил? С кем ни бывает! И давай, наконец, пересечемся. Пусто без тебя. Мы, твои грехомеры и греховеды, не сдаем нагрешивших любимых препов. Все твои лекции и задания — Уставы для пессимистов, лепка каламбуров, изготовление сценариев, антирекламы и прочее-прочее, слепили-таки из нас нечто похожее на тебя. И из школьников, и из студов.
Может, мы не оправдали твоих надежд? Или не получилось чего-то на твоем психотропном уровне? Мы не виним тебя. Увиноватить-то легко, а где взять похожего? Издавай свою смехотерапию, или практикум по смехотворению, или как там ты ее назовешь. Это не главное. Главное то, что мы уже готовы стать донорами, положить на это жизнь, сидеть под твоими датчиками, чтобы заражать смехом, юморить и развивать остроумие у всех, на кого укажешь. А твое дело — закончить эксперимент. В нем что-то есть, мы верим тебе, и мы все этим прониклись. Давай поднимать тонус у народа, спасать планету от пессимизма — ну, хотя бы там, где живем. Откликнись, Брун. Аппарат в полной сохранности. Мы везде тебя ищем, пишем во все инстанции — и сюда вот написали. А если на укольную строку в рассказике наткнешься, стерпи: это ж так, не наезд, а наскок. Напоминаем: ты ж говорил: «У меня всё получится!»