Худо нам.
Собственно, это я вернулся к старой идее романа «Приключения чтеца». Это должен был быть метароман о мировой литературе и бабушке Вере. Симбиоз структурного анализа с галлюцинацией, поэзии со статистикой, причудливый узор ереси и ортодоксии.
Конечно, я никогда его не напишу. Но эта идея мне дорога, ибо такой роман обязательно будет написан. Что Кастанеда отчасти и сделал.
Плод созрел, осталось только сесть под Мировое дерево и подставить макушку.
Для начала цитата из паршивого романа Памелы Хэнсфорд «Особый дар». «Но вы понимаете, что это значит? Регулярно, изо дня в день, столько-то часов отсиживать зад. И не ждать вдохновения, потому что оно не приходит никогда. Троллоп такие вещи понимал, а его за это презирали».
Такие вещи понимал и Салтыков-Шедрин, который определил Каткова как счастливого обладателя чугунного днища. Замечу, что полное собрание передовиц Каткова заняло 25 увесистых томов in folio.
О музыкальных особенностях национального днища поведал Расплюев в «Смерти Тарелкина».
«Расплюев. Водка — так водка. (Выпивает.) У меня это, батюшка, под одним номером.
Тарелкин смотрит на пол.
Вы чего ищете?
Тарелкин. А я смотрю — может, у вас днище выперло, — так не проходит ли насквозь?
Расплюев (встряхиваясь на стуле) Нет, сударь!.. У меня крепко, — не пройдет. Вы слыхали, у Паганини был инструмент?
Тарелкин. Слыхал.
Расплюев. Ну, у меня лучше.
Тарелкин. Верю.
Мать Троллопа, Френсис Троллоп, начав писать в 50 лет, успела выпустить 114 томов. Сам Троллоп начал писать в 30 лет, да так расписался, что к концу жизни по количеству написанных томов превзошел всех современных писателей и даже Вольтера. Индийский писатель Ковалли написал уже более тысячи романов. Каждое утро в 5 ч. 30 м. Троллоп садился к письменному столу и писал в течение трех часов, не отрываясь. За каждые четверть часа ему полагалось написать 250 слов. В романе «Барчестерские башни» (из цикла «Барсетширские хроники» — всего 6 книг) он пишет: «Конец романа, как и конец детского обеда, должен состоять из конфет и засахаренного чернослива».
В конце сказки «Гиена», носящей многозначительный подзаголовок «Поучение», гениальный Салтыков-Щедрин начертал следующее: «Достигается приручение довольно легко: стоит только чаще прибегать к побоям и купаньям в холодной воде. Прирученные таким образом гиены, рассказывает Брэм, завидев его, выскакивали с радостным воем, начинали вокруг него прыгать, клали передние лапы ему на плечи, обнюхивали лицо, наконец, поднимали хвост совсем прямо кверху и высовывали вывороченную кишку на 11/2 — 2 дюйма из заднего прохода. Одним словом, человек восторжествовал и тут, как везде; только вот высунутая кишка — это уже лишнее».
Читатель, прочитав этот опус о последнем дюйме и чугунном днище, поднимись со стула и убедись, нет ли там засахаренного чернослива.
Опубликовано в Альманахе короткой прозы Pro/за журнала «Меценат и мир»
(составитель и редактор альманаха Т. Михайловская)