Скажите, австралийцы, насколько реально, живя в обычном доме в обычном
городе, оказаться укушенным каким-нибудь пауком или еще чем мерзко-ядовитым?
И вообще, расскажите, как вы там уживаетесь со всеми этими ядовитыми пауками, змеями и
прочей нечистью? И как эта нечисть уживается с вами? Страшные истории рассказывать можно…
Интернет-форум
С тех самых пор, как более 200 миллионов лет назад Австралия откололась от громадного древнего материка Пангеи, жизнь здесь стала развиваться по своим собственным законам. И хотя у большинства людей эта страна ассоциируется с очаровательными коалами, напоминающими игрушечных мишек (хотя и сумчатых) или со скачущими повсюду кенгуру, это лишь некоторые из тех невиданных животных, которые населяют эту таинственную страну. И просто удивительно, сколько среди этих уникальных существ смертельно опасных, ядовитых животных.
Никто не может ответить на вопрос, почему австралийские пауки так невероятно ядовиты — ведь доза того страшного яда, которую они используют при охоте на маленьких насекомых, в буквальном смысле слова — перегиб, «из пушки по воробьям», как говорится. В английском языке для этого есть очень емкое, подходящее слово — overkill (т.е. применение оружия избыточной мощности).
До сих пор остается загадкой, для чего мирному симпатичному утконосу нужны ядовитые шпоры на задних лапах. Никто не знает точно, почему австралийские змеи — одни из самых ядовитых и опасных в мире. Справедливости ради стоит заметить, правда, что в большинстве своем австралийские змеи или пауки — мирные твари. Они пугливы и неагрессивны. Человек их совершенно не интересует ни как враг, ни как потенциальная добыча, а страшные ядовитые зубы или колючки они отрастили в процессе эволюции исключительно для защиты. Матушка-природа просто как-то не предусмотрела, что они могут представлять опасность для человека: ведь он сравнительно недавно, всего каких-нибудь 40 тысяч лет назад, решил присоединиться к ним в освоении Terra Australis, где даже растительный мир уникально ядовит: около двух тысяч растений, встречающихся в Австралии, являются токсичными.
Океаны вокруг Австралии также славятся уникальностью и многообразием своих обитателей. В дополнение к так сказать «сухопутным» пресмыкающимся, в прибрежных водах Австралии водится около 30 видов ядовитых морских змей, а также скаты и осьминоги, медузы и рыбы, которые представляют значительный интерес, но в то же время и большую опасность. Многие из местных красивых, ярко раскрашенных рыб с экзотическими названиями, которые так любят подплывать к ныряльщикам у коралловых рифов, обладают ядовитыми шипами или колючками. А для того, чтобы взглянуть на забавных колючих маленьких рыбок, которые в случае опасности надуваются словно воздушные шарики, не нужно даже нырять, ведь они так легко ловятся на удочку. Забава, однако, может окончиться печально, ведь у этих рыбок один из сильнейших в мире ядов — тетродотоксин. А знакомство с некоторыми из австралийских медуз, например с медузой-коробочкой или крохотной медузой-ираканджи может окончиться внезапной и очень болезненной смертью.
Ну и наконец, что может быть приятнее, чем собирать летним вечером ракушки на морском берегу? Однако и здесь незадачливый коллекционер может поплатиться жизнью за свое увлечение. Ничего нет опаснее, чем взять в руку конусную ракушку. Не существует противоядия против ее смертельного яда, способного парализовать человека. И вновь поражает все то же несоответствие силы оружия размерам жертвы, ведь единственной добычей этой маленькой ракушки являются лишь маленькие рыбки, в которых ракушки «стреляют» ядовитыми гарпунами с любого угла атаки. Как бы аккуратно человек ни старался взять в руки этого маленького воина, он немедленно получит почти безболезненное, но смертельное ранение.
Обыватель может позволить себе роскошь ужаснуться, узнав о смертельно опасных созданиях, живущих бок о бок с ними. Но не ученые, которые прекрасно понимают, что уникальность и многообразие австралийской фауны — это редкий шанс для исследования ядов и создания на их основе новых лекарственных средств и методов лечения различных болезней.
По утверждению ученых-токсикологов, из организмов конусов, например, можно выделить несколько десятков тысяч химических соединений, которые могли бы лечь в основу новых лекарственных препаратов. По сути дела, эти смертельно опасные создания являются природными фармацевтическими фабриками. Наиболее успешным примером является сильнодействующее вещество ziconitide, выделенное из токсина одного из вида конусов Conus magus. На его основе был создан инъекционный анальгетик Приалт, предназначенный для облегчения сильных хронических болей. Ziconitide в тысячи раз мощнее морфия, не вызывает побочных эффектов, присущих морфию, и успешно применяется в случаях непереносимости пациентами традиционных средств на основе морфия.
Австралийская коричневая змея — дама пугливая и неагрессивная. Если ее потревожить, то она скорее предпочтет быстро скрыться, чем броситься на человека. Если же ей отступать некуда и приходится защищаться, то даже в этом случае она далеко не всегда впрыснет яд в ранку. Это случается примерно в одном случае из десяти. Но вот когда эта змея атакует, тут уж не до шуток — ее яд чрезвычайно токсичен. Австралийская коричневая, самая ядовитая из австралийских змей и одна из самых опасных змей в мире, создание воистину уникальное. За миллионы лет эволюции она выработала совершенный яд, в двести раз более сильный, чем яд гремучей змеи.
Один из самых смертоносных химических коктейлей на планете состоит из целого ряда компонентов, в том числе прокоагулянтов, которые не дают крови сворачиваться, и нейротоксинов, поражающих мозг и нервную систему. Наиболее опасный из них — пресинаптический нейротоксин, который является самым сильнодействующим из известных токсинов, выделенных из змеиных ядов. В любом случае, предназначение у каждой из этих составляющих лишь одно — ускорить смерть несчастной жертвы.
Изучение этого яда в наши дни, тем не менее, получило неожиданное развитие. Парадоксально, но сегодня яд коричневой змеи способен спасти больше человеческих жизней, чем унести. Эксперт в области токсикологии Пол Маски, который уже несколько лет занимается изучением этого яда, убежден — в этом направлении кроется огромный потенциал. Он обнаружил, что в яде коричневой змеи содержится поразительное, неизвестное дотоле химическое соединение, которое способно минимизировать осложнения после операций на сердце. А ведь это — одна из самых серьезных проблем в сердечно-сосудистой хирургии. Основной препарат, на который сегодня полагаются хирурги в ходе длительных операций на сердце, — это гепарин, который не допускает, чтобы кровь свертывалась прямо в трубках аппарата искусственного кровообращения. Дилемма заключается в том, что по окончании операции необходимо сразу же применять средство прямо противоположного действия, которое позволило бы ранам заживать, а крови вновь свертываться. Препараты, используемые сегодня для этой цели, вполне успешно справляются со своей задачей. Однако подчас они слишком эффективны, что приводит к чрезмерному образованию сгустков крови и неизбежным послеоперационным осложнениям.
И вот тут на сцену выходит Леди Ядовитое совершенство — коричневая змея.
Пол Маски обнаружил, что яд змеи содержит ингибитор плазмина, основного энзима в теле человека, который «отвечает» за процессы растворения кровяных сгустков или тромбов. Тромбы, вызывающие закупорку сосудов, могут быть смертельно опасны. Неудивительно, что ученые постоянно изучают и испытывают новые способы растворения тромбов. В то же время, существуют такие ситуации, когда необходимо предотвращать и оттягивать процесс свертываемости крови, например, при длительных операциях.
Ученые были заинтригованы тем, что змея оказалась способной создать механизм, который так необходим в современной медицине. Пол назвал экстракт, выделенный им из яда, textilinin. Позднее, в ходе экспериментов на животных выяснилось, что textilinin не менее, а подчас и более эффективен, чем те препараты, которые применяются сегодня в медицине. Теперь новому препарату предстоят долгие лабораторные исследования. Между тем Пол убежден, что изучение нового химического соединения — это лишь верхушка айсберга. Надо продолжать изучение и других древних животных Австралии. Все они совершенно уникальны в силу изолированности страны, вследствие чего у них развилась совершенно уникальная химия. «Которую в большинстве случаев мы еще до конца не понимаем,» — заявляет Пол.
Мы уже свыклись с тем, что среди змей, пауков, медуз и прочих беспозвоночных, морских и земноводных тварей встречается немало ядовитых и чрезвычайно опасных представителей. Но вот о том, что среди «высших», теплокровных также встречаются ядовитые представители, известно далеко не всем. И самое известное из таких существ — это утконос. Это небольшое симпатичное животное известно каждому из нас по школьному учебнику зоологии, как удивительное млекопитающее, которое откладывает яйца. А вот о том, что у утконоса есть пара страшных ядовитых шпор на задних лапах, известно далеко не всем даже на его родине в Австралии. Яд утконоса хоть и не смертелен для человека, однако способен убить такое крупное животное, как дикую собаку динго. Почему абсолютно мирное животное обладает таким высокотоксичным ядом, остается загадкой. Ведь утконос никогда не пользуется ядовитой шпорой ни для того, чтобы поймать добычу, ни для того, чтобы ее потом убить. Известно одно: тот, кому «посчастливится» познакомиться с этим «клыком-шпорой», испытывает невыносимую боль, которую невозможно облегчить никакими болеутоляющими, даже морфием. Профессор Филип Кухель из Сиднейского университета подтверждает: «Высокотоксичный яд утконоса содержит по крайней мере 25 различных компонентов. В их числе протеины, которые понижают кровяное давление, вызывая тем самым шок, пищеварительные ферменты, которые растворяют ткани, помогая распространению токсинов в теле жертвы, а также белок, усиливающий приток крови к пораженному месту, вызывая сильнейший отек. Главным, однако, является именно тот компонент яда, который и отвечает за ту непереносимую боль, которую испытывает пострадавший». По словам Грега де Плэйтера из научно-исследовательского подразделения John Curtin School of Medical Research в Канберре, который и открыл данный компонент, он стимулирует электрическую активность болевых клеток и по действию схож с капсацином — активным веществом, содержащимся в жгучем перце чили. Продолжая лабораторные исследования этого яда, Грег де Плэйтер и его коллеги надеются, что их работа может привести к открытию новых путей лечения пациентов, страдающих от хронических болей различного происхождения. Д-р Аллан Торрес из Сиднейского университета, который участвует в независимом исследовании яда этого уникального животного, уверен — яд утконоса гораздо сложнее по составу, чем представляли ученые. В нем был обнаружен целый ряд пептидов и протеинов, которые, как считалось раньше, содержатся исключительно в змеиных ядах. Кроме этого, д-р Торрес и его коллеги открыли два других компонента, один из которых заставляет мышцы сокращаться, в то время как второй — наоборот расслабляться, что может оказаться полезным для снижения кровяного давления. «Это может способствовать созданию новых лекарственных препаратов для лечения целого ряда заболеваний», — считает д-р Торрес.
Сегодня процесс изготовления противоядий (или антидотов — от греческого слова «antidotum», т.е. «даваемое внутрь») во всем мире превратилось в целое производство, требующее огромных затрат и ресурсов. А вот метод получения противоядий в наш высокотехнологичный век, как оказывается, остается таким же, каким был больше ста лет назад.
1887 год. Французский ученый Севаль добивается того, что голуби, которым он вводит повторно яд гремучей змеи, в конце концов не реагируют даже на дозу яда, в шесть раз превышающую смертельную.
Пять лет спустя талантливый французский исследователь, ученик Луи Пастера, Альберт Кальметт доказывает, что животных можно сделать невосприимчивыми к яду. Для этого надо постоянно вводить им в кровь постепенно увеличиваемые дозы этого яда. Вслед за Кальметтом, этим вопросом занялся Ц. Физали, благодаря исследованиям которого в начале XX века медики начали успешно применять антизмеиную сыворотку. Именно с этого момента человечество получило наконец оружие борьбы с ядами.
Что ж, с тех пор новые методы, новейшие достижения и современные технологии обогатили науку и медицину в борьбе за человеческие жизни. Однако простой и эффективный метод, предложенный А. Кальметтом и Ц. Физали более ста лет назад, используется и поныне во всем мире при производстве противоядий.
Работа одного из лучших производителей противоядий в мире, австралийского концерна CSL (Commonwealth Serum Laboratories), началась в 1898 году, когда Франк Тидсвелл, используя метод Кальметта-Физали, решил провести иммунизацию лошади, возившей до того в течение многих лет карету скорой помощи, ядом одного из ядовитейших существ на земле — тигровой змеи.
Сегодняшний процесс практически в точности воспроизводит тот, что применялся сотню лет назад: сначала крошечные дозы разбавленного яда тигровой змеи регулярно вводятся першеронам. Такие дозы не могут причинить ни малейшего вреда этим коням-великанам, однако в крови животных вырабатываются антитела против попавших в кровь «врагов». Дозу яда постепенно увеличивают, и через 10-12 месяцев лошадь становится невосприимчива к страшному яду. Достаточно сказать, что нее уже не действует доза в 2 грамма яда (что почти в 100 раз больше смертельной дозы). Кровь такой лошади уже пригодна для получения антидота. Кровь, вернее, выделенная из нее плазма, насыщенная антителами, и есть антидот: попав в кровь человека, которого укусила змея, эти антитела немедленно начинают действовать, нейтрализуя яд.
Австралия была одной из первых стран мира, которые на протяжении всего времени продолжали проводить эксперименты с противоядиями. Сегодня это единственная страна мира, ученые которой разработали и производят специальные диагностические наборы для определения типа змеиного яда. Такие наборы есть сегодня практически в каждой больнице страны. И во многом мы обязаны этому выдающемуся ученому Струану Сазерленду.
Струан Сазерленд вошел в мировую историю научных открытий, как «Mr Venom» («господин Яд»).
Это прозвище стало синонимом слова «противоядие» в 1981 году, когда профессор Сазерленд получил противоядие против укуса одного из самых ядовитых пауков в мире — лейкопаутинного паука, чей яд чрезвычайно токсичен и действует очень быстро.
К сожалению, далеко не все опасные или ядовитые существа обитают в непроходимых зарослях или таинственных глубинах океанов. Некоторые из них предпочитают каменные джунгли больших городов. Более того, если когда-то сфера обитания этого уникального создания ограничивалась исключительно городом Сидней (отсюда и его полное название: Сиднейский воронковый, или лейкопаутинный паук), то к сожалению в наши дни этот один из наиболее опасных пауков в мире встречается не только в Сиднее, но и вообще далеко за пределами штата Новый Южный Уэльс. Он агрессивен и всегда готов к атаке.
«Мне попался на глаза отчет судебно-медицинской экспертизы, где сообщалось о девочке, которую укусил лейкопаутинный паук, притаившийся у нее в ботиночке. Спустя 15 минут малышка была мертва», — вспоминал в одном из своих последних интервью на радио проф. Сазерленд, скончавшийся от тяжелой болезни в 2002 году, о том времени, когда работа над созданием противоядия только начиналась.
Тогда, в конце 70-х годов, газетные полосы пестрели сенсационными заголовками о чудесном спасении или рассказами об очередной трагедии, гибли дети и взрослые люди. Сидней будто превратился в город, где сбывались самые страшные ночные кошмары человека, страдающего от арахнофобии.
Ученым понадобилось четырнадцать лет упорного труда, научного поиска, борьбы с бюрократами, не считавшими работу лаборатории достаточно прибыльной и важной. Именно благодаря работе С. Сазерленда и его сотрудников сегодня мы принимаем как должное, что достаточно набрать телефон спасательной службы, и помощь немедленно придет. Люди уверены — всегда и в любом уголке страны в распоряжении врачей есть спасительное противоядие.
Другой городской житель — маленький, напоминающий черно-серую каплю, паучок с красной полоской на спине, чей укус может оказаться смертельным для человека, также вполне комфортабельно чувствует себя в непроходимых дебрях цветочной клумбы и таинственных уголках заднего двора. От укуса самки красноспинного паука (Redback) ежегодно страдает не менее 350 человек, а между тем обитает этот паук практически во всех городах и штатах страны. Паучиха-«красноспинка» неагрессивна, она тихо плетет свою запутанную, неопрятную паутину в самых тихих уголках сада, на веранде или в гараже. Как правило, пострадавший возился в саду или в гараже и случайно задел рукой спокойно отдыхавшую матрону. А сама эта городская дама и не подозревает, что принадлежит к семейству Theridiidae и является ближайшим родственником печально известного паука «Черная вдова». Внешне их отличает лишь отсутствие у «Черной вдовы» красной полоски вдоль спины. Смерть может наступить вследствие нервно-паралитического действия яда, в состав которого входят токсины alpha-latrotoxins. Спешу успокоить — далеко не всегда укус миссис Redback приводит к быстрой и страшной смерти. Укус, смертельно опасный для ребенка, может оказаться для взрослого здорового человека с нормальным весом неопасным, хоть и чрезвычайно болезненным. Мне приходилось беседовать с людьми, которых кусал (и не однажды) паук Redback. Представьте мое удивление, когда я слышала, что им даже не вводили противоядия. Как выяснилось, врачи предпочитают наблюдать за пострадавшим, и если у того не развиваются симптомы отравления, то 6 часов спустя его отпускают домой.
Сегодня ни у кого нет сомнений в важности изучения ядов и противоядий.
«Наша главная задача это оказание помощи страдающим людям. Изучая яды, мы совершенствуем существующие методы лечения и разрабатываем новые стратегии. В то же время мы занимаемся изучением высокотоксичных компонентов различных ядов, создавая на их основе новые лекарственные средства и проводя биомедицинские исследования, говорит доктор Уэйн Ходжсон, возглавляющий научно-исследовательскую лабораторию по изучению ядов и противоядий университета Monash University в Мельбурне, — одним из примеров такой работы может служить создание на основе змеиных ядов высокоэффективных антигипертензивных препаратов, благодаря которым удалось добиться снижения распространенности таких сердечно-сосудистых осложнений артериальной гипертензии, как мозговой инсульт и ишемическая болезнь сердца».
В области изучения ядов и токсинов есть еще немало тайн. «Достаточно сказать, что на сегодняшний день мы так и не смогли еще продвинуться дальше существующего метода применения противоядий, — говорит д-р Ходжсон, — на сегодняшний день это остается единственным способом спасения пострадавшего, несмотря на весь риск такого лечения. К тому же, производство противоядий — процесс чрезвычайно дорогостоящий. Никто в мире еще не заработал миллионов на их промышленном производстве».
Что ж, ученые-токсикологи во всем мире работают сегодня над поиском альтернативных путей, в том числе над производством синтетических противоядий.
«Прогресс науки дает счастье человечеству» — был глубоко убежден великий физиолог И.П. Павлов. И несмотря на стремительный прогресс и высокие технологии, которые, как нам иногда кажется, определяют нашу жизнь, такие понятия, как сострадание и стремление к познанию, остаются неизменны на протяжении столетий.