— Почеши, почеши, почеши, почеши…
— Что почесать, ма?
— Спину, спину, спину, спину…
Чешу спину и натираю мазью.
— Потри, потри, потри, потри…
— Что потереть, ма?
— Ноги, ноги, ноги, ноги…
Тру ноги.
— Разомни, разомни, разомни, разомни…
— Что размять, ма?
— Пальцы, пальцы, пальцы, пальцы…
Разминаю пальцы.
Приносят ужин.
— Ма, кушать будешь?
— Нет, нет, нет, нет…
— Я сейчас уйду, ты останешься голодная до утра!
— Давай, давай, давай, давай…
Набираю ложку супа.
— Пересолено, пересолено, пересолено, пересолено…
Набираю протёртое второе.
— Противно, противно, противно, противно…
Даю фруктовое пюре.
— Не хочу, не хочу, не хочу, не хочу…
Уже второй день заходит в нашу комнату незнакомая, необыкновенно крупных размеров женщина, молча проходит к окну и внимательно следит за всеми моими и мамиными движениями. Сказать мамиными будет не совсем точно, так как мама не делает никаких движений. Но, всё равно, женщина постоянно переводит взгляд с меня на маму и наоборот.
Сегодня она опять, не говоря ни слова, села в кресло у окна. У неё молодое коричневое лицо с большими глазами, пышная кучерявая шапка волос, какие обычно у жителей островов Полинезии, глаза и волосы такого же цвета, как и лицо, а ладони, единственные части тела, свободные от одежды, светлые, будто не её собственные, и на каждом пальце — по сверкающему перстню.
Принцесса одного из племён с островов?.. Стеснительная студентка на практике?… Её что, не научили представляться, в конце концов!
— Хочу в туалет, хочу в туалет, хочу в туалет, хочу в туалет…, — не даёт застояться тишине мама и продолжает без остановки, — быстро, быстро, быстро, быстро…
Я стремительно за коляской с овальным отверстием в сидении, подкатываю её к маминой кровати, ставлю на тормоз, откидываю защитную рамку, раскрываю простыни, подбираю катетер с крючка, поднимаю двумя руками отощавшее тело, усаживаю в коляску, снимаю её с тормоза и — в туалет.
Закрываю плотно туалетную дверь. Пока мама будет кряхтеть за дверью, можно переговорить с незнакомкой. К тому же она восхищенно улыбается мне навстречу. Подхожу поближе. Она вытаскивает из кармана зелёный конверт, торжественно протягивает его мне. Недоумённо беру, надрываю. Там две бумаги: короткая записка от руки и официальный документ, напечатанный на плотной бумаге с подписью. Сначала записку: «Извините, я немая от рождения. Но даже если бы я и могла говорить, то онемела бы от вашего изумительного терпения и мастерства. Меня зовут Карла». Ничего себе Карла, больше двух метров высотой! Я слегка поклонился, давая понять, что мы, наконец, познакомились. Что там в другой бумаге? «Уважаемый мистер Смагаринский! Мы представляем Всемирную Организацию Помощи Лицам старше 80 (восьмидесяти) лет — ВОПЛи. Вам присуждён Первый Приз, ежегодно вручаемый лицам, проявившим выдающиеся способности в оказании помощи престарелым. Разрешите поздравить Вас и вручить путёвку на остров Пасхи, где Вы на полном нашем обеспечении отдохнёте 6 (шесть) недель. Мы ознакомились с Вашим семейным положением и с глубоким удовлетворением сообщаем, что всё время с Вами в отдельной хижине будет находиться островитянка Марла, чтобы Вы чувствовали себя в заботливой, родной обстановке. Желаем Вам приятного отдыха! Президент ВОПЛи».
Вот это награда, я понимаю! Остров, где давно мечтал побывать.., островитянка…, мечта становится реальностью! Внизу была приписка: «не беспокойтесь о матери, мы присмотрим за ней». Это кто же присмотрит? Глухонемая Карла?! Тем не менее, отказаться от такой возможности? Таинственный Остров Пасхи! Пуп земли! Розовые пляжи на двоих! Ни надоевшей жары, ни пугающего холода! Мистические каменные истуканы! Тур Хейердал! Нет ни за что!!!
Карла не отрывала от меня вопрошающих глаз. Я кивнул ей и прижал руку к груди. К своей груди. В знак того, что всё понял и принимаю их щедрое приглашение. Она заулыбалась, опять полезла в карман и вручила другой конверт. Билеты на самолёт и распорядок отдыха. Вылетать завтра. Какие они шустрые! Обалдеть!
Я не стал вникать в детали распорядка, так как из туалета раздалось:
— На кровать, на кровать, на кровать, на кровать…
Действуя в обратном порядке, уложил маму в постель.
— Ма, я должен тебя оставить на некоторое время. — осторожно начал я. —
В моё отсутствие с тобой будет Карла.
Я дал Карле знак. Она подошла вплотную к кровати, наклонилась над больной.
— Где Карла, где Карла, где Карла, где Карла? — спрашивает мама. Она не может различить Карлино лицо на фоне коричневого потолка.
— Она сейчас подойдёт! — отвечаю я, показывая Карле, чтобы она накинула на голову что-нибудь не коричневое и поцеловал маму в лоб на прощанье. Я хотел также благодарно поцеловать и Карлу, но осознал, что не дотянусь до её щеки…
До острова Пасхи добирался долго. Через Сантьяго. Устал, словно не выходил из маминой палаты подряд целую неделю. Но как только представлял себе грядущие 6 (шесть) замечательных недель, усталость испарялась мгновенно.
Прилетел утром. Меня уже ожидал представитель ВОПЛей — тоже внушительных размеров мужчина с такой же, как у Карлы, шапкой коричневых волос. Слава богу, говорящий. Он легко подхватил мой чемодан одной рукой. Ему ничего бы не стоило подхватить и меня самого под мышку другой руки…
Вышли на улицу. Где такси?
— Следуйте за мной. Вон там наша деревня Анга Роа. Она единственная на всём острове.
Находясь в самолёте, я представлял, что уже по дороге из аэропорта в селение увижу огнедышащий вулкан хотя бы издалека, или, по крайней мере, одну из знаменитых загадочных статуй. Но ничего подобного на горизонте не было. Я поделился своим разочарованием с провожатым. Он посмеялся и заверил:
— Вас ждёт дома такое увлекательное занятие, что вы и не захотите смотреть окрестности!
Звучало заманчиво.
Наконец мы остановились у большой хижины. Хижина, как хижина. Приличный вид. Не из кирпича, не из дерева, не из камыша. Сразу не разберёшь из чего. Но жить, по-видимому, можно. Зашли вовнутрь. Прихожая. Мой провожатый поставил чемодан. Загадочно подмигнул:
— Ну, я не буду вам мешать. Пойду. Марла в спальне. Ждёт в кровати.
Уже в кровати!? Так быстро! Никак не привыкну к молниеносности, с которой всё делается в ВОПЛях.
Прохожу в спальню. Полутемно. Посредине кровать. В ней Марла, истомившаяся по мужской ласке. Приближаюсь. Марла открыла широко глаза и говорит:
— Почеши, почеши, почеши, почеши…