Моя жена Лариса иногда устраивает в нашем клубе экскурсии. Нет, это не бизнес у неё… И нельзя сказать, что она очень любит ездить, и без этих экскурсий жить не может… Но одного меня она отпускать не любит. Иногда с этими поездками бывают связаны смешные случаи.
Вот недавно мы ездили на пять дней в Национальный парк Костюшко. Там находится гора Костюшко, самая высокая в Австралии. Вы себе представить не можете, сколько ей для этого приходится звонить. Да нет, не горе, а жене… Во всякие агентства и прочее… Вы спрашиваете, почему так… Люблю ездить я, а организует экскурсии она?.. Дело в том, что она это умеет. А я — нет. Лариса — прирождённый организатор. А я прирождённый дезорганизатор. Мне эту кличку ещё в детском саду прилепили… И так я с ней и пробегал всю жизнь… Да не с Ларисой, а с кличкой. А с Ларисой я не пробегал жизнь, а прошествовал… Она у меня бегать не любит…
Да, так я ведь отклонился… Я ведь хотел рассказать смешную историю…
В Национальном парке Костюшко одним из его чудес слывёт каскад из семи горных гидроэлектрических станций. И это почти седьмое чудо света. Каскад строили иммигранты, приехавшие из 27-ми стран. Потом в столице каскада в Куме, где находится управление каскадом, основали парк Столетия Австралийской Федерации. И там есть флаги всех стран, эмигранты которых строили каскад. Городок Тредбо, расположенный на территории парка, — горнолыжная столица страны. Австралийцы называют каскад «Каскадом в снежных горах». Главным источником энергии для электростанций является река Сноу Риве, то есть, Снежная река. Туристы считают своим долгом посетить хотя бы одну гидроэлектростанцию. Обычно посещают самую большую, Тумут 3. И там есть специальный персонал гидов. А проектировалась станция с учётом посещения её любопытными. Или любознательными, если так вам приятнее…
Лариса заказала номера для членов экскурсии в двух гостиницах, а также посещение информационного центре Каскада в Куме, на подъёмник в Тредбо и даже в пещеры — во всех местах, о которых говорилось в буклетах, что посещение нужно заказывать. А потом случайно узнала, что и на ГЭС тоже нужно заказать экскурсию. Хотя в туристическом проспекте об этом не говорилось…
Она позвонила на станцию и заказала посещение на всех сорок с лишком человек. Я бы тут и успокоился, а Лариса нет: она успела уже убедиться, что и на пятом континенте тоже хватает разгильдяев. Поэтому позвонила назавтра проверить… И удостоверилась, что в списке на экскурсии нас нет… Мало того — то время, которое нам было нужно, уже занято. «Как так занято, позовите, плиз, Керел, она обещала, что обязательно забронирует для нас места». — «А я Керел и есть, но я не имела честь с вами говорить ранее…» Девушка извинилась, и повесила трубку.
У жены пошли круги перед глазами. И не зря… Из сорока одного наших клубных туристов, внесших деньги за тур, обязательно найдется такой, которому, хлебом не корми, а дай возможность «покачать права». Хотя что тут особенно качать, если организатор — волонтёр… Но Лариса сразу вспомнила даму-музыкантшу в одной из поездок. Хорошо, что тогда другая женщина организовала экскурсию, не Лариса. Так вот, та дама, когда ей не понравилось что-то в гостинице по приезде, стала истошно кричать: «Везите меня назад домой, я здесь не хочу…» А до Мельбурна оттуда, между прочим, пятьсот километров. Как говорится, «Остановите самолёт, я слезу».
Позвонила жена на станцию опять и тут выяснилось, что бронировала она не у Керел, а у Керен. А спутала имена Лариса потому, что они очень сходны по звучанию. Девушка на телефоне очень извинялась, но сказала, что и наша вина здесь есть. Мол, когда её сменщица Керен попыталась нам позвонить, то оказалось, что не смогла с нами связаться.
Лариса сразу поняла, в чём было дело. У нас дома есть факс. Он на одной линии с телефоном. В добрые старые времена, если кто-либо звонил, когда был включён факс, то раздавался знакомый писк. Человек чертыхался, но понимал, что толку не будет и звонил в другой раз. Но теперь у нас был такой факс, который, если он был включён, но линия свободна, сообщал: «Ю а коннектед, ю а коннектед…». Казалось бы, всё правильно: умный аппарат ждёт письмо, но сообщает, что линия свободна и вы будете сейчас разговаривать. Беда состояла в том, что наши абоненты, как правило, пожилые русские, а механический голос в аппарате бывал просто кошмарно-загробный. И абонент, какая-либо наша бабулька, начинал медленно погружаться в кому… Юная, только недавно принятая на работу Керен, в кому не погрузилась. Она просто решила, что номер телефона ей дали липовый…
Керел извинилась ещё раз и предложила осмотр станции на день позже. А на следующий день нам нужно будет утром уезжать домой… То есть всем сорока человекам, да ещё одному в придачу. Оказалось, что наше время было прочно перехвачено вельможной семьёй из Японии, но Керел сказала, что попробует поговорить с семьёй о переносе их визита на другое время. Хотя шансов, она добавила, немного.
Так и оказалось. Тогда Лариса решила попросить у Керел телефон вельможных японцев. «Вообще давать телефон клиентов не принято, но придётся, — сказала Керел, — но только имейте в виду, что они не говорят по-английски…». Наступила глубокая пауза. Я наблюдал за лицом жены. Она, видимо, умом математика просчитывала варианты. Говорить с ними напрямую — этот вариант отпадал сразу. Единственное японское слово «харакири», которое Лариса знала, вряд ли бы её выручило. С детства она ещё помнила словечко «хоцукаки». Однако Лариса смутно догадывалась, что это «эвфемизм». «А как вы сами с ними общались?» — осенило её. «Да, да, да… — заторопилась Керел, — я говорила с их сыном. Ему семь лет, но он очень умный мальчик (very smart boy)… А зовут его Хоцу».
Поначалу разговор проходил весьма успешно. Отец, услышав английские слова и имя сына, сразу позвал его. «Знаешь ли ты, Хоцу, что такое «клуб»?», — ласково и вкрадчиво спросила Лариса. «Конечно, знаю, мой папа — член клуба благородных самураев. В нем аж сто человек». Мальчик действительно оказался умным не по годам. «А ты знаешь, сколько членов в нашем клубе? — спросила Лариса, и сделала внушительную паузу, — 305 человек!» — «В три с лишним раза больше папиного?!» И правда, очень умным мальчиком оказался этот Хоцу. «И вот такой большой клуб не посетит станцию, если вы не сможете пойти нам навстречу.
Тут Лариса явно слегка лукавила. Ведь не все же триста с лишним человек ринутся на эту станцию. Тем не менее, в голосе мальчика появились сочувственные нотки. Ободрённая первым успехом, жена продолжала. «Я хочу, Хоцу, попросить тебя вот о чём…» Лариса не заметила, что вместо английского слова «Want» она ввернула его русское значение «хочу». — «Я не «Хоцу-хоцу», я просто «Хоцу», — мягко поправил её мальчик. Но окрылённая успешным началом жена продолжала: «Да, Хоцу, я хочу попросить тебя об одном одолжении…» Лариса сделала паузу. «Плиз, — сказал мальчик — расскажите, что Вы хотите, но только я не «Хоцу ай хоцу», а я просто Хо-цу». Мальчик выговорил своё имя громко, чётко и с некоторой обидой. Это ведь был всё-таки достаточно маленький мальчик… Хотя не по годам смышлёный. Жена, однако, продолжала заготовленные заранее слова: «Послушай, Хоцу, я хочу…» При этом она по-прежнему не замечала, что применила русский глагол.
«Я не Хоцу-Ай-Хоцу, я только Хоцу…», чувствовалось, что ещё немножко — и ребёнок зарыдает. Хо-цу… Хо-цу… Всё-таки это был ещё совсем маленький мальчик… В трубку мы слышали взволнованный вопрошающий голос отца. И тут Лариса поняла свой промах. «Сорри, Хоцу, я ошиблась…» И она пояснила причину своего конфуза. Мальчик сразу понял и счастливо рассмеялся: «Вы русская?! Папа говорит, что скоро мы уедем в Москву на три года! Я ведь тоже уже учу русский: В лесю родилясь елоцька!..» И Хоцу опять весело рассмеялся, что-то лопоча отцу по-японски.
Через два часа Керел любезно сообщила, что японская семья согласилась перенести свой визит на станцию. Хвала Хоцу!
Апрель 2006