В комнатёнке чердачной под крышей
Жил художник, он страстью одной
Был охвачен. Возможно, что свыше
Был искусства назначен слугой.
Допекала родня, чтоб женился,
Обеспечил довольство, уют.
Но к гармонии сердцем стремился,
Кисть и холст — бытия атрибут.
Он к плодам неустанных исканий
Был суров — компромисса не знал,
Но годами портрет один ранний
Не однажды хвалой наделял.
На портрете том с трубкой табачной
Мудрый старец сидел как живой,
Взгляд особенно вышел удачно
И светился слегка хитрецой.
Пред собою доступным для взора
Сей портрет его автор держал,
Чтоб избегнуть бездарного сора,
С ним всё новоё тотчас сверял.
Вот, бывало, этюд завершает,
А сравнит с тем портретом самим,
Раздражённо «Не то!» восклицает,
Вновь — за кисть, и творит, одержим.
Сколь бесплодны порой притязанья,
Столь неждан и судьбы поворот.
Так бывает: не жаждешь признанья,
А оно, как назло, и придёт.
И однажды безвестное имя
На вельможных явилось устах,
Стал герой наш обласкан иными,
Появился в богатых домах,
Стало моде желаемой данью
В знатном обществе важных господ
Плодом кисти его обладанье.
Те картины вошли в обиход.
Всё текло уж в изведанном русле.
Милосердьем иль шуткой судьбы
Стал герой наш богатый и грузный.
Позабыта пора голытьбы.
Как-то раз после шумной премьеры,
Возвратившись к себе в особняк,
Затянуть поплотнее портьеры приказал,
Ненавидя сквозняк.
В эту ночь разыгралось ненастье.
У камина он чутко дремал.
С воем ветер о прежних напастях,
Задувая в трубу, напевал.
Неожиданно спящий в смятеньи
Встрепенулся, и чует испуг.
Он в метели навязчивом пеньи
Услыхал неразборчивый звук.
Громче, явственней слышно кряхтенье
Из угла, где забытый комод,
Где когда-то сложил на храненье,
Что осталось от прежних работ.
Уж герой на ногах, возмущённый,
«Эй, кто спрятался там в темноте?»
Створки — настежь, и вопль изумлённый…
То лукавый старик на холсте.
Утопил в кольцах синего дыма
Бородёнку и ворот пальто.
«Может, вспомнишь теперь моё имя?» —
— И представился громко — «Не То».
Чай, знавал я тебя помоложе.
Раздобрел, облысел, не узнать.
И душой изменился. Негоже
Всуе старых друзей забывать!
Ты был молод и знал своё дело,
Но пришёл тому делу конец,
Когда в гуще вельмож полнотелых,
Как пустой растворился, глупец.
Что, гордишься своею работой,
Разомлевший, улёгся вздремнуть?
Чай, на поздние перлы охота
Вновь моими глазами взглянуть?!»
Огляделся на стены художник:
«Всё НЕ ТО!» — слышит собственный крик.
— «Было время, исправить бы можно,
Нынче поздно», — промолвил старик.
Апрель-май 2008