Я не биолог, не геолог, не теолог,
Поэтому не буду спорить много:
Что в эволюцию пришло от Дарвина?
А что, с святым дыханием, от Бога?
Но вот генетики в приборы заглянули,
Все проследили, ушлые ребята!
Мир просчитали на большом компьютере
От наших дней, до самого «когда-то».
Нашли, что ген один и тот же:
У человека — короля природы,
У всех животных на Земле
И зародившей жизнь амёбы.
Теперь понятно стало, почему,
Глазам своим и веря, и не веря,
Смотрю вокруг и часто не пойму,
Где звери-люди, а где люди-звери.
60% Австралийцев страдают
разными формами нервных расстройств
из-за того, что их дома забиты хламом,
которым практически не пользуются.
Daily Telegraph
У леса, на опушке,
Жила была Кукушка.
Ку-Ку лишь напевала,
Без всяких Ми, Ля, До,
Ей очень не хотелось,
Ну, заломало мало,
Немного потрудиться
И свить свое гнездо.
Пора пришла, у птичек,
Гнездояйцекладенья.
Задумалась Кукушка:
Куда ей положить?
Нашелся сразу выход:
К соседушке Сороке,
Сороке-белобоке,
Без спроса подложить.
Вот дождалась момента,
Когда та улетела,
Подкралась незаметно,
Прошла через крыльцо.
Но лишь присесть пыталась,
Как что-то укололо,
Под самый, самый хвостик,
Чуть не разбив яйцо.
Кукушка оглянулась:
Стекляшки, щепки, тряпки.
Забиты пол и стены,
И каждая дыра.
Там для яиц нет места,
Не только от Кукушки
А Мухи-Цокотухи,
Иль даже Комара.
Кукушка полетела.
Навстречу ей Ворона.
Набиты клюв и лапы,
И что то под крылом.
Лишь головой махнула:
Лети, мол, поскорее,
За всякой, всякой всячиной,
В большой стеклянный дом.
В скворешнике увидела
Трехлетние запасы.
Воробышки таскают
Находки через лужи.
А Ласточка красавица,
Уставши от полетов,
Уснула тихо-тихо
В своем гнезде… снаружи.
Среди вещей ненужных
И гнёзд забитых хламом,
Кусочек яйцеместа
Найти вообще невмочь.
Расстроилась Кукушка,
Ку-кукнула с досады
Свершила круг почета
И улетела прочь.
Куда она девалась,
Решайте уже сами.
Ведь дело не в Кукушке,
А в нашем с вами хламе.
В морали басни, должен бы сказать, конечно,
Что вещи — тленны, а искусство — вечно.
И эрудицией блестнув, напомнить заодно,
Что есть театр, музеи, книги, НО…
Память мне напомнила неловко:
Как три часа, стоял я «за» селедкой.
И про специальный сырный магазин,
С одним лишь сортом сыра — сыр.
Как обрезали ногти вместе с пальцами ноги,
Чтоб влезли в купленные в давке сапоги.
Как надоело мне, и как тогда устал,
Одеть не что «хочу», а что «достал».
И как ученый, смелым поворотом,
Науку всю перевернув до дна,
Под грозным окриком сжимался:
Вас много, понимаете, а я — одна.
И страха, от беды вот-вот
На нас грядущей, чувство,
Когда кормили разговорами, Что:
«Главное Мир в Мире и Искусство».
Жить, право, лучше в роскоши,
Хотя прожить и можно без,
Но если будем всем довольны,
То сразу остановится прогресс.
Совсем не собираюсь я
Бросать на Диогенов тень,
Прогресса движущая сила:
Орудия убийства,
Лакшери
И Лень.
Читать морали, о любви к вещам,
Прав не имею я морально.
Ведь то, что было с нами ТАМ,
Вот это было аморально!
От осужденья хламосборников,
Меня, пожалуйста, увольте.
Коль деньги есть, то:
Тратьте,
Выбирайте,
Покупайте,
Имейте Удовольствие,
По Австралийски говоря:
ИНДЖОЙТЕ!
Одну секундочку, пожалуйста.
Но что МНЕ делать
С МОИМ шкафом?
Давным-давно, когда я был ещё ребенком,
От слёз моих у книги басен переплёт намок,
Когда узнал я о судьбе несчастного Ягнёнка,
Которого Волк в лес нахально уволок.
Давно сменил короткие штаны на шорты.
На животе нарос предательский жирок.
Но хочется мне опознать сейчас, сегодня,
Каким он стал, тот самый серый Волк?
Ягнёнок — мелочь, тьфу! Для Волка в нашем
веке,
Открылися другие цели, горизонты и задачи.
Давно, замаскированный под человека,
В костюме щеголяет он, от Босса и Версачи.
Законом, созданным Волками, прикрываясь,
Статьей, параграфом грозит нам: Ша и Шу!
На самом деле он, как говорят в Одессе,
На наши уши вешает длиню-ю-ющую Лапшу.
Чтобы побольше денег с мотористов сдернуть,
Наставил Кансул знаков, не вздохнуть — ни
встать.
Штрафует женщину, спешащую с работы,
Что хочет ближе к школе, ребёнка подобрать.
Уменьшив вес пакета, но цену раздув,
Да так, что видят с Марса астрономы,
По-итальянски: пастой, кормят нас
Все Супермаркеты, а проще — Гастрономы.
На этикетке красной: Сэйвинг! Спешал! Сэйл!
Раскрасят ими полки, как рождественскую ель.
Здесь возражать не собираюсь и не буду
ничего.
Конечно это спешал прайс! Но только для кого?
Для соблюдения законов пунктуаций,
Навалом — проверяющих организаций.
Окажешься у них в руках — покажется немало.
Хотя они не Волки, просто так, Шакалы
По радио, в газете и с телеэкрана
Нас задолбала непрерывная реклама.
Любой товар — брильянты для короны,
А это те же самые: спагетти-макароны.
Большие Банки говорят: Деньгами,
Мы двигаем вперёд ваш жизненный прогресс!
Нам нуделс на уши по-аглицки повесив
Втихую вдвое поднимают интерес.
Ну а жаднее всех, длинее всех ручищи
У Нефтяных Компаний —
Там не Волки, а Волчищи.
Такие деньги на колонке платишь за бензин,
Как будто это ювелирный магазин.
Правительство кричит: Мы им покажем!
Чичас отправим самый гневный Факс,
Но а в уме себе считает: Больше прибыль,
И нам в казну отвалят больше Такс.
Не надо мудрым быть, как Папа Карло с
Марксом,
Чтобы увидеть, как семь шкур сдирает
Государство.
На всем лежит его рука. За все мы платим такс.
Разочек в туалет сходил, а таксанут семь раз!
По волчьи, откусило лакомый кусок,
Сравнение мое, пожалуйста, прости,
Приняв закон: за всё, включая Такс,
Должны платить ещё и Джи Эс Ти!
Пенсионеры, школы, медицина —
Расходов у него хватает!
Но почему оно одной рукой дает —
Двумя руками забирает?
И не надейся, после перелета самолетом,
На дальнем континенте волка встретить реже.
Пейзаж, названия, язык, обычаи другие,
Народ другой — ну а Волчищи те же.
Сегодня Волку нужен не ягнёнок
И не овца, корова, даже не мы с вами.
Одно лишь отражается в его глазах
Большие ДЕНЬГИ, СОЛЬДИ, МАНИ.
Я знаю точно, что сейчас ответит,
Стенаньям нашим современный волк:
Вы виноваты в том,
что мне нужна
сверхприбыль!
И внаглую залезет
в наш тощий
кошелек.
А вы говорите :
Бедный Ягненок!
Себя пожалейте…
Или
хотя бы
кошелек!
Течёт вода с подножия зелёного холма.
Спешат к ней птичка, и зверюшка, и жучок.
Всем жажду утолит, всех приголубит
Холодный и прозрачный родничок.
Пройти речушке надо длинный путь.
До моря — далеко. Бежать придется долго.
А где-то, по дороге, превратится
Быть может, в Амазонку, может — в Волгу.
Но присмотрись внимательней:
Ключём бьёт родниковая струя —
А это капли, собранные вместе,
И каждая имеет собственное: «Я»!
Одни, не тратя время, сразу,
Оставив только позади исток,
Спешат, из силы выбиваясь,
Стремятся обогнать поток.
Какие-то, их, в общем, большинство,
Не ищут в жизни треволненья,
И прикрываясь общей массой,
Плывут спокойно по теченью.
А эти любят свет, почёт, вниманье.
Танцуя и бесясь, забыли про покой,
И кувыркаясь, радужными брызгами,
Взлетают над текущей по полям рекой.
Амбиции кому-то не нужны.
Зачем спешить, искать чего-то…
Не проще ли найти свой путь
В стоячее и тихое болото.
Стремится воспарить наверх иная,
Чтоб чувствовать себя могучей.
И, с сворою таких же мелких капель,
Примкнуть к огромной черной туче.
И с громом, молнией и градом,
Без всякой тени сожаленья,
На землю сдобренную потом,
Обрушиться грозой и наводненьем.
А эти облачко-барашек создадут.
И, в жаркий, знойный летний день,
Всему живому мирно принесут
Прохладу и спасительную тень.
Дождутся поздней темной ночи,
И, убаюкав нас капель шепотком,
Тихонько землю щедро напоят
Целебным ласковым дождем.
Воды из крана взял большой глоток,
Убрать комок, что в горле появился,
Но, право, совершенно невдомек,
Какими каплями сейчас напился.
Вода — основа Жизни на Земле.
Её не будет — нас не будет.
Наверно, потому, мы говорили о воде,
А получился разговор… о людях.
Капли…
Люди….
Река…
Движение…
Характеры…
Жизнь!
Орфография автора сохранена — редактор основной программы фестиваля