Семейное дерево

Наоми занята поисками корней.
Почему сейчас? Она говорит:
Все изменилось. В новой России
не все пути ведут к братским
могилам.

Она пишет письма —

никого не находит на Украине —
пропали все.
В Белоруссии — никого.
А потом, после долгих поисков,
весточка из Челябинска:
Анна Ведрова.
Аня? Потерянная кузина?

Наоми объясняет — это ради детей:
я так и не расспросила маму,
а папа был скрытным… Он ведь
порвал со своей семьей,
когда женился на маме.

Но почему?
Дети полны любопытства —
Дед — польский шляхтич,
Бабушка из клана раввинов.

Наоми пишет и возрождает годы.
Память всплывает, как снег тополей,
как парашюты-зёрна огромных вязов…
Аня, помнишь их вкус?
Дачи за нашей рекой…, наша
любимая Зотовская заимка…
Сколько нас тогда было!
Отцы приезжали из города,
нагруженные фруктами…
Помнишь купальню для женщин?
Мальчишки ныряли под бревнами,
грузные мамы визжали… Мы были
худышки. Помнишь, однажды
Сунгари разлилась?
Лодки нас развозили по городу!
Потом была эпидемия, и нас застукали
во время холеры с черными от вишни губами…
Как ты живешь, Аня?
Какая была у тебя жизнь?
Когда умер твой папа?
Где он родился?
Я составляю семейное
древо. С кем из родных
у тебя сохранилась связь?
Где они живут?

Анин ответ подкосил Наоми.
Позже она мне его показала.
«Дорогая Наоми, твое письмо
было ударом грома. Я помню всё,
даже твой голос. Твоя мама пекла
замечательный штрудель. Те годы,
Наоми, были счастливейшими
В моей жизни. Я помню всё…

Это письмо ты должна обдумать.
Я овдовела и живу с дочкой.
Она хорошая девочка, но
настроена против евреев.
Понимаешь, после папиного ареста
мама поменяла нашу фамилию, чтоб
не потерять работу. Мы выдавали
себя за русских и теперь даже
дочка меня не подозревает…
Ном, я тебя расстраиваю,
я знаю это, сестренка, но если ты
все же захочешь переписываться,
пиши только на «До востребования».

Семейное дерево?
Мы жгли всё дерево
на отопление.
Это спасло нам жизнь.