В гору крутую поднявшись, с трудом успокоив дыханье,
Видишь вблизи то, что капищем было всесильных богов.
Но остается искать под обломками их изваянья,
И не спасает давно Парфенона обрушенный кров.
Можно теперь натесать материалы из белого камня,
Можно вокруг живописных развалин наставить леса,
Если поверить, что боги хотят отплатить за вниманье
Предавшим как-то Олимп, в суете предпочтя небеса.
Как ни старайтесь теперь, замолить невозможно былое.
И в перестроенный — с миру по нитке — поруганный храм
Не возвратиться когда-то — богам, а сегодня — изгоям,
Но продолжать им стоять по музеям и царским дворцам.
Нет эскападам природы конца в этом мире нигде.
В Мельбурне небо затянуто дымом лесного пожара.
Люди в Джакарте идут на работу по пояс в воде.
Целую зиму не видно в столице России морозного пара.
Кто виноват, что все жарче становится нам на Земле, —
Спорят ученые в Кембридже, Оксфорде и на Кавказе, —
Что нужно сделать, чтоб снизить потребность в дровах и угле,
Как сократить в атмосфере процент углекислого газа?
Лишь на Олимпе причина жары объяснима вполне.
С Герою Зевсу в который уж раз помириться досталось.
Снова горят ненасытные боги в любовном огне.
Скоро устанут. И дней до прохлады останется малость.